Почти нормальная семья - Маттиас Эдвардссон

Хотя на самом деле я сказала первое, что пришло в голову. Это звучало забавно. Но, уже произнося эти слова, я понимала, что это неправда. Проблема заключалась в том, что те чувства, которые я обнаружила в себе, сильно меня напугали.

– Ах ты, игрунья чертова! – весело сказала Амина.

– Может, тебе тоже завести себе летнего котика? – рассмеялась я в ответ. – Мило и приятно.

После похода в «Тегнерс» я ночевала у Криса, а когда проснулась, меня ожидал почти ресторанный завтрак с горячими булочками и зажженными свечами. Крис сделал свежевыжатый апельсиновый сок и массировал мне плечи, пока я пила.

– Ты не можешь и сегодня задвинуть работу?

– Нет, – ответила я. – На этот раз не могу.

Без работы мне никак. Мне нужно заработать как можно больше денег, чтобы отправиться в поездку в Азию. Но об этом я не упомянула ни словом. Боялась, что Крис огорчится, начнет уговаривать меня отказаться от моих планов. Или – в худшем случае – начнет проситься со мной. К подобной дискуссии я не была готова.

– Зато я сегодня закончу пораньше, – сказала я, гладя его по руке. – Скоро мы снова увидимся.

Он покачал головой:

– Не понимаю, что ты со мной сделала. Стоит тебе уйти – и я начинаю скучать по тебе.

В дверях мы несколько раз поцеловались, потом я побежала вниз по лестнице и понеслась на своем велосипеде как ненормальная. С трудом переводя дыхание, я ворвалась в магазин с опозданием на пять минут. Малин взглянула на меня и подмигнула:

– Не ночевала дома?

Я довольно долго простояла на кассе, прежде чем Бенита наконец подменила меня. Недосып последних недель слегка вывел меня из равновесия.

– Ну так вы все же что-нибудь выбрали? – спросила я покупательницу, примерившую четыре разные блузки одного цвета.

Она зло посмотрела на меня.

Чтобы немного переключиться, я ушла в отдел мужской одежды и стала распаковывать мужские рубашки. Погруженная в свои мысли, я вздрогнула, услышав за спиной чей-то голос:

– Привет, Стелла.

Девушка лет двадцати пяти стояла рядом со мной, сжав руки.

– Вы меня знаете?

Что-то знакомое промелькнуло в ее лице, но я не могла вспомнить, где ее уже видела.

– Мы друг друга не знаем, – сказала она. – Но ты знаешь Криса.

В ту же секунду я сообразила, кто это. Та самая девушка, которую я видела на фото в «Фейсбуке».

– Чего ты хочешь?

Я отступила на шаг назад.

– Меня зовут Линда, – сказала она. – Крис наверняка рассказывал тебе обо мне. Поэтому у тебя такой перепуганный вид?

Сердце застучало в груди. Я огляделась, но в поле зрения не было ни души.

– Я хочу, чтобы ты ушла.

– Я уйду. Ты можешь не бояться меня, Стелла.

Она была маленькая и стройная, очень красивая, и ничто не указывало, что она может быть неуравновешенной или опасной.

– Я только хочу, чтобы ты была осторожна, – сказала она. – Крис не тот, за кого себя выдает.

Выставив локоть, я стала протискиваться мимо нее.

– Пожалуйста, послушай меня! Крис пытается запудрить тебе мозги.

Быстрым шагом я направилась к лестнице, но ощущала, что она идет за мной.

– Посмотри в большом шкафу в его комнате. В той, которую он называет своим кабинетом, – сказала она, когда я ступила на лестницу. – Правый верхний запертый ящик. Ключ от него ты найдешь в левом нижнем.

Я свернула к кассам. Шла не оборачиваясь, пока не поравнялась с небольшой очередью. Здесь я почувствовала себя в безопасности.

Обернувшись, я увидела спину Линды. Она выходила в стеклянные двери, ведущие наружу.

– Что случилось? – спросила у меня за спиной Бенита. – Вид у тебя такой, будто за тобой гнались.

Я попыталась успокоить дыхание.

– Ничего, – ответила я. – Ничего не случилось.

Я не знала, что и подумать.

– Ты это серьезно? – восклицаю я, когда Винни-Пух приносит мне книги. – Эта какая-то жутко толстая.

– Это проект, – говорит он и рассказывает, что мне предстоит написать эссе.

– Что это за хрень?

Терпеть не могу, когда люди кидаются словами, которых я не понимаю.

– Спокойно, к этому мы еще подойдем.

Я смотрю на него исподлобья, стараюсь всем видом показать, будто мне совсем не нравится эта идея, но все это, конечно, просто шоу, и он это знает, потому что продолжает как ни в чем не бывало:

– «Преступление и наказание». Шестьсот сорок шесть страниц о России девятнадцатого века.

– Короче, – бормочу я, листая книгу большим пальцем, – если бы мне предложили выбирать между тем, чтобы прочесть вот это или страдать болезненными месячными две недели подряд…

– Тебе понравится.

– Хорошо, я прочту. Чтобы хоть ненадолго забыть о запахе. К тому же мне тут все равно больше нечем заняться.

Винни-Пух улыбается мне.

– И вот эту, – говорит он, указывая пальцем еще на одну книгу.

Она называется «Тереза Ракен» – тоже девятнадцатый век, но в ней всего лишь сто девяносто пять страниц, чуть больше, чем в обычном каталоге «H & M».

– Пожалуй, я начну с нее.

Пока я читаю предисловие и первую главу, Винни-Пух сидит и что-то бормочет себе под нос, уткнувшись в одну из своих папок. Половина его жизни проходит в этих папках.

Книга довольно скучная, бесконечные описания Парижа, и мои мысли вскоре улетают куда-то. Скосив глаза, я смотрю на Винни-Пуха, который открывает свой пенал с разноцветными зверюшками. Мне приходит в голову, что я почти ничего о нем не знаю.

– Сколько у тебя детей? – спрашиваю я.

– Одна дочь, – отвечает он с удивленной улыбкой. – Ловиса.

– Почему?

Вид у него растерянный.

– Потому что это красивое имя. У моей жены тетушку звали Ловиса.

– Нет-нет, я не об этом. Я хочу сказать – зачем ты завел детей?

– Что? – восклицает он с такой наигранно широкой улыбкой, которая явно призвана скрыть страх и неуверенность.

– Или это произошло по ошибке? Презерватив порвался?

Улыбка на лице Винни-Пуха тут же гаснет.

– Вовсе не по ошибке, – бормочет он. – Я всегда хотел иметь детей. Казалось, мы созрели. Я… даже не знаю.

Я закатываю глаза:

– Знаешь, Винни-Пух, у меня есть одна теория.

– Не сомневаюсь, – вздыхает он.