Флоренция - дочь Дьявола - Иоанна Хмелевская

Ведь это он с первого взгляда оценил Флоренцию, первый понял, какое это сокровище!

Мы полностью удовлетворили его желания.

— Слушайте, а что за такая история с Дьяволом? — спросил он, когда, насытившись похвалами, наконец уселся за стол и начал свою трапезу с отвергнутых Метей креветок. — Я что-то такое там услышал… Дьявол сюда очень даже подходит, но ведь Флоренция от Мармильона, что бы это значило? Какие-то неясные слухи…

Мы с Моникой переглянулись в страшной растерянности. Остальные тоже переглянулись, а потом трое посмотрели на меня, а трое — на неё.

— Ты откуда знаешь? — осторожно спросила я. — То есть я хотела бы узнать, что такое ты там слышал?

— Какие-то смутные намёки, будто бы в неё каким-то образом замешан Дьявол. Не было ли там одной тайной случки?

Беспомощность и растерянность Моники ясно отражались на её лице. Я была сильнее, но тоже молчала, не зная, что делать. Малиновский воздавал должное салату и сам себе отвечал.

— Глупый вопрос. Каким образом такое могло случиться? Дьявола караулят, как бриллиант короны, его всегда и водят-то под охраной. Слишком дорогая лошадь, чтобы её выпускали из виду. К тому же это вопрос денег, со случки они имеют неплохой доход, бухгалтерия считает, и десяти тысяч долларов не проворонит. Невозможно…

Мы с Моникой с облегчением вздохнули.

Никто из нас не знал, что будет, если на свет Божий вылезет страшная правда. Ведь Зигмусь в конце концов рассказал нам о старостином мошенничестве. Лошадь с таинственной родословной…

Малиновский, однако, не отставал.

— За здоровье Флоренции! — огласил он тост и продолжал дальше:

— Конечно, это невозможно, но меня все-таки одолевают сомнения. Нельзя же всерьёз считать, что её мамаша засмотрелась на Дьявола, и потому Флоренция так на него похожа. Но в ней столько качеств Дьявола, в этой Флоренции, что я все время ломаю себе голову, как оно могло случиться. Я расспрашивал на местах, но никто ничего не знает…

— Она ведь дышала тем самым воздухом, что и он, — предположил Метя. — Раз по воздуху можно заразиться чумой, то можно и качествами…

— При заражении чумой нужен непосредственный контакт, — заметила Мария. — Дайте-ка мне паштету…

— Вы тут все шутите, а меня и впрямь это очень даже интересует, — продолжал Малиновский. — Панна Моника, вы же там были, вы Флоренцию жеребёнком знали, так скажите нам правду! Кто покрыл её мать?

Над столом повисла гробовая тишина. Я лихорадочно пыталась выдумать что-нибудь на другую тему, чтобы отвлечь разговор, но мне ничего не приходило в голову. Все ждали ответа, затаив дыхание, а молчание все продолжалось.

Моника вдруг подняла голову.

— Мы… — сказала она мужественно и решительно, — мы обручились. И я согласилась выйти замуж. За Гжеся.

Обалдение Гжеся и слепому было бы видно. Секунду спустя оно сменилось выражением просто ангельского счастья. Он засиял, как солнце, сделал движение, словно хотел сорваться со стула, наверное, чтобы схватить Монику в объятия, но подавил свои эмоции. Кроме него, никто не удивился, но все ужасно обрадовались.

— Отпраздновать помолвку! — радостно выкрикивал Метя. — Разве эти напитки годятся для такого случая? Надо чего-нибудь другого…

— У меня в холодильнике есть шампанское, — объявила развеселившаяся Мария, вставая из-за стола. — Ну, теперь стреляйте в потолок! Только не в лампу!

— Когда свадьба? — деловито спросила Гонората у Гжеся.

— Как можно скорее, — ответил он, не задумываясь. — Я бы хотел на этой неделе, но, скорее всего, в августе. Жить нам есть где, два дома, на выбор…

— Опомнись, — буркнул ему Януш. Гжесь с трудом справился с эйфорией.

— Ну да, служба… Но это можно устроить… Поможешь?

— Помогу…

— Я бы.., то есть.., мне казалось, когда я закончу учёбу, — начала Моника растерянно, но Гжесь энергично запротестовал. Зачем ей скитаться по чужим углам, жить у тётки, ведь у него столько профессий: он и механик, и водитель, и связист…

Януш снова охладил его пыл. Гжеся явно распирало, он наклонился к моему уху.

— Три раза я ей предложение делал, — страстно прошептал он мне. — Я уж и сам не знал, как её убедить… Стану я теперь ждать! Чтобы она передумала?! Дудки!

Мария принесла бокалы. Метя выстрелил шампанским, пробка вылетела на балкон. Атмосфера разрядилась, несколько минут разговор шёл на темы невинные, лишённые подводных камней и ловушек. Потом Малиновский нас добил.

— Ну так как же? — спросил он. — Что там, наконец, с этим Дьяволом?

Я вдруг страшно рассердилась. За столом, в конце концов, сидели только достойные доверия люди. И я приняла решение.

— Ну ладно, спрашиваешь, спрашиваешь, тошно делается! Получи, фашист, гранату: Флоренция — дочь Дьявола!

— О Господи! — ахнула Моника. — Тогда зачем же я… Ну ладно, ничего не попишешь…

— Ты что, пьяная? — полюбопытствовал Мстя.

— Метя! Не я пьяная, а Малиновский — лошадник! Сам угадал, ты же видишь! А если угадал — пусть знает. Пусть сам разберётся в этом паштете!

— Ой, я принесу ещё паштета! — вырвалось у Марии.

— Чокнутая, сиди и слушай, потому что и ты ничего не знаешь!

Малиновский просиял с первых же моих слов. Он потребовал, чтобы ему в подробностях рассказали все. Моника смирилась с ситуацией.

— ..и сам видишь, что теперь делать? — закончила я рассказ Зигмуся Осики. — Насколько я знаю, такие вещи, как родословная лошади, надо доказать. И кто станет признаваться? Староста на коленях перед ксёндзом поклянётся, что сам привёл её к Мармильону. А парень, что упустил Дьявола, не станет говорить правды и под угрозой смертной казни. Это если он там ещё работает. А если нет?

— Так ты только потому и согласилась?! — завопил Гжесь, прежде чем Моника успела вымолвить слово. — Ты просто хотела сменить тему?! Ну погоди, все кончено, раз ты согласилась — я тебя не выпущу, у меня свидетели есть!

— Так ведь я с большим удовольствием… — сказала смущённая Моника.

Метя пришёл в бешеный восторг.

— Что за кобыла! Прикончила русскую мафию! Свела супружескую пару! Не проиграла скачку! Потоптала врага! Выпьем за здоровье Флоренции!

— Раз она дочь Дьявола, то нечему удивляться, — философски заметила Гонората.

— Даже сам Дьявол столько не сделал! Малиновский, счастливый и довольный, доедал телятину с рисом.

— Ну да… — сказал он наконец и умолк. — Ну нет… — добавил он и снова умолк. Мы напряжённо ждали.

— Решись наконец, — предложил Метя. — Да или нет?

Малиновский решился.

— Да. Какое счастье! Я-то голову ломал. Конечно, свидетелей нет, никто ничего не докажет, так что к черту все! Дерби она выиграет, даже если будет скакать задом. И могу поспорить на что хотите…