Дрянь такая! - Ирина Мельникова

— Та-ак! — Суворов посмотрел на меня. — Уехали! — И снова перевел взгляд на бабу. — Вы, конечно, не видели, в каком направлении?

— Я видел, — снова вылез мужик. — На Кордовку они двинули. Только че там искать? Тупик, болота и дорога, не приведи Господь! — Он махнул рукой куда-то за полотно железной дороги. — Там оне!

— Странно! — сказала я. — Женщину, кажется, увезли силой, а вы никому не заявили… Вдруг ее похитили бандиты? У вас милиция есть?

Баба расхохоталась, следом за ней захихикал мужик.

— Какая милиция? Вы че, охренели? У нас тут, почитай, кажный день мордобои. Что ж, по каждому случаю милицию звать? Сами разберемся! А Маринку та баба правильно сукой обзывала! Сука она и есть сука! Мать от рака загибалась, куска хлеба купить не на что было, уж про лекарства я не говорю! На весь поселок орала от боли! А она даже на похороны не приехала, копейки не прислала, я знаю, сама ей телеграмму отбивала… — Она нецензурно выругалась: — Шалашовка, мать ее! И правильно, если бандиты ее накрыли! Дите жалко, а ей самой поделом!

— Все, Аня! — быстро сказал Суворов. — Надо срочно ехать за ними. Как бы чего не случилось! Что-то мне не нравится этот тупик и эти болота!

— Спасибо! — крикнула я женщине и ее голосистому мужу, и поспешила вслед за Суворовым к машине.

Мы отъехали метров на двести от дома Марины, и Суворов вновь остановил машину, затем достал сигарету и закурил.

— В избе все перевернуто вверх дном, даже детскую коляску искромсали ножом. Что они могли искать, Аня? Что им нужно? Судя по всему, твоя Людмила не пылает к Марине родственными чувствами?

— Я не знаю! Я ничего не знаю, Саша! — взмолилась я. — Я просто хотела узнать, действительно ли Сергей мне изменяет? И, как всякая женщина, которую обманули, я хотела увидеть свою соперницу. Я не подозревала, что все так закручено. Я теперь не сомневаюсь, что и бежевый «Москвич», из-за которого я залетела в арык, тоже их рук дело. И Клим… как он вовремя оказался на месте происшествия… — Хотя, — я задумалась на мгновение, — у него железное алиби. Я знаю точно, в это время он был на вечеринке у Риммы.

— За рулем «Москвича» мог находиться, кто угодно, если твой Ворошилов связан с Милехиным!

— Но причем здесь Сережа! — заплакала я. — Что им от него нужно? Подсунули ему эту девку и теперь шантажируют? Деньги с него тянут? Но какой им резон его шантажировать, если я и так все знаю? — Я схватилась за голову. — Господи, зачем я в это влезла? Нет было дождаться Сережу и выяснить все без свидетелей!

— Аня! — строго сказал Суворов. — Зачем голосить понапрасну? Неужели не понятно, что тебя намеренно спровоцировали? Не знаю, кто приложил к этому руку, но специально выбрали момент и подбросили всю эту гадость, на которую ты клюнула, как щука на живца. На твоего мужа устроили охоту, причем с твоей помощью. Ты не находишь?

— Я поняла, — обреченно сказала я. — Я его сдала с головой. И милиции, и Людмиле… Но я не знаю, где он скрывается, а Марина знает. И они увезли ее в лес, чтобы добиться от нее, где сейчас Сережа.

— Кажется, им не так нужен твой муж, как какие-то документы? — задумчиво сказал Суворов и выбросил окурок за окно. Взявшись за руль, он посмотрел на меня и приказал: — Прекращай реветь! Поехали!

— Но как ты узнал, что они искали бумаги? Какие документы мог Сережа доверить этой девке? — всполошилась я. — Он очень дорожит своей репутацией! Он никогда не доверит бумаги подозрительной особе!

Суворов молча покосился на меня, а затем сказал, как отрезал:

— Одно из двух, или ты абсолютно не знаешь своего мужа, или эта девица не совсем подозрительная особа. — Для него, я имею в виду!

— Но что это может быть? — я сделала вид, что не обратила внимания на его тон. — Какие-то финансовые документы? Контракты, договоры?

— Понятия не имею! — буркнул Суворов. — Но они распотрошили коляску, оторвали половицы, сорвали коврики со стен, выбросили тряпье из шкафа… Тебе этого мало? Что, по-твоему, они искали, если не документы? Не любовные же письма?

— Письма я нашла, — сказала я тихо и дотронулась до его руки. — Прости, что втянула тебя в эти дела. Подожди меня на вокзале. Я сама съезжу в Кордовку.

— Ну, уж нет! — произнес он сквозь зубы. — Не делай из меня подлеца! Кем бы она ни была, девку надо спасать!

— А если у них оружие? — спросила я.

— Аня, — Суворов бросил на меня короткий взгляд, — если ты решилась на эту поездку, дело надо довести до конца. Если ты боишься, я оставлю тебя на вокзале, но в Кордовку я поеду в любом случае, даже если ты не согласишься.

— Я согласна! — сказала я. — Давай уж, поехали в эту чертову Кордовку!

Дорога, которую очень сложно было назвать дорогой, шла вдоль заброшенного железнодорожного полотна.

За ней, видно, не ухаживали испокон веку, с тех самых пор, как проложили первые рельсы. Здесь, как объяснил мне Суворов, скорее всего, передвигались только зимой на лесовозах и трелевочных тракторах. Но я и сама заметила, то и дело, попадавшиеся на глаза и валявшиеся на обочине измочаленные гусеницами стволы деревьев, сучья, куски коры и доски, все что используется, если машина забуксует в заносах или в распутицу.

Я не раз уже порадовалась, что выбрала внедорожник для этой поездки. Что бы ни говорили мужики на станции, но японская «хренотень» ни разу нас не подвела. «Ниссан» с ходу форсировал огромные лужи, такие глубокие, что окна заливало грязной жижей, и не садился на брюхо в колее, проложенной колесами тяжелых грузовиков.

Суворов молча вел машину, и только изредка чертыхался, если «Ниссан» шел юзом на скользком склоне, и то только потому, что Саша гнал его на высокой скорости. Мы без урона форсировали пару речушек и несколько каменистых ручьев. Иногда Суворову удавалось выбраться на обочину, и некоторое время мы ехали спокойно, собирая на колеса сухую хвою.

С обеих сторон нас обступала глухая тайга. Я до боли в глазах всматривалась в нее, стараясь увидеть машину Людмилы. Суворов сказал, что, вряд ли они могли далеко уехать. Что-то их подпирало, чего-то они боялись, а эти места хорошо подходили для того, чтобы выпытать у человека все, что угодно, и спрятать концы в воду. И кричи, не докричишься, никто тебя не услышит и не придет на помощь…

В тайге всегда темнеет быстрее, чем на открытом пространстве, но Суворов включил только фары ближнего света, чтобы не влететь в совсем уж бездонную лужу. Я понимала, что ему во сто крат труднее, чем мне, и старалась не отвлекать его разговорами, упорно, до рези в глазах, вглядываясь в наползавшую тьму. Могучие ели стояли сплошной стеной, огромные коряги, точно сказочные чудовища, тянулись к нам с обочин и отвалов породы когтистыми лапами, слабый луч света выхватывал впереди тяжелую, отливающую свинцом воду…

Иногда я оглядывалась. Задние стекла были залиты грязью, и все-таки мне показалось, что я заметила отблеск света на деревьях. Но Суворов успокоил меня, объяснив, что это всходит луна, и я на какое-то время перестала оглядываться.