Таинственная любовница - Виктория Холт

— Странно.

— Не более чем все прочее здесь. Своего рода церемония задабривания реки. Этому празднику уже несколько тысяч лет. Он родился в те времена, когда египтяне обожествляли Нил. Они верили в то, что это божество нужно успокоить и задобрить. Чтобы, когда вода в Ниле поднимется, он не разлился слишком сильно и не смыл их деревни. Такое довольно часто случается, даже сейчас. Для этого и проводили такую церемонию.

— Они действительно верят, что церемония удержит реку в ее берегах?

— Теперь это просто древняя традиция, повод для праздника, не более того. Но когда-то все было абсолютно серьезно. Они даже приносили человеческие жертвы. Теперь швыряют в реку куклу — часто огромную, в натуральную величину, красиво наряженную куклу. Она олицетворяет девственницу, одну из тех, кого раньше бросали в реку.

— Бедные девственницы! Тяжкая же у них была доля! Их то дарили драконам, то приковывали цепями к скалам или что-то в этом роде… Что и говорить, невесело жилось девственницам в древности!

— Я не сомневаюсь, что тебе понравится эта церемония. Но она задержит работу. А мне этого меньше всего хочется.

— Я не могу дождаться, Тибальт, когда ты войдешь в нетронутую гробницу! Ты же будешь первым, правда? Я буду так рада за тебя! Именно этого ты и хотел, правда? Ты увидишь в пыли отпечатки ног последнего человека, который вышел из гробницы перед тем, как ее замуровали! Какой это восторг! И ты это заслужил! Тибальт, любимый мой!

Он рассмеялся — с той снисходительной нежностью, которая была моим душевным бальзамом. Мне так хотелось, чтобы он добился успеха!

* * *

Нам сообщили о празднике Нила за день до его начала. Вода быстро поднималась, и это значило, что в этом году дожди в центральной Африке были очень обильными. Теперь можно ожидать их в нашей местности, со всеми последствиями разлива великой реки.

С раннего утра берега Нила были запружены народом. Повсюду самые разнообразные экипажи. Некоторые люди приехали на верблюдах, и колокольчики на их шеях весело бренчали, как на шеях тех верблюдов, которые шли в караване паши — тогда, в день его приезда. Верблюды торжественно шествовали к реке, словно понимали, что они — одни из самых полезных животных в Египте. Их длинные ноги одинаково уверенно ступали и по мостовым, и по песку. Из их шерсти делали одеяла, ковры и бурнусы с капюшонами, которые носят многие арабы. Из шкур выделывали кожу. А тот специфический запах, которым, казалось, было пропитано все вокруг, исходил от их лепешек, которые использовали, как топливо.

В тот день все задавались одним вопросом: как поведет себя река? Если дожди были очень сильными, то берега неизбежно скроются под водой. А при умеренных дождях вода, конечно, поднимется, однако без угрожающего разлива.

Сегодня был праздник, а эти люди, как я заметила, просто обожают праздники. На базаре почти все лавки закрыты, но воздух был пропитан запахами разнообразной снеди. Прохожим предлагали рахат-лукум с орехами, маленькие плоские пироги, пропитанные медом, хервиш и куски баранины или говядины, нанизанные на палочки, чтобы покупатель мог макнуть их в котелок с густым дымящимся соусом. Тут же бродили продавцы лимонада в своих полосатых красно-белых одеждах; повсюду можно было выпить стакан мятного чая. В этот день на берега отовсюду собрались попрошайки и нищие — безногие, безрукие, слепые. Это было ужасающее, далеко не праздничное зрелище. Последние воздевали свои незрячие глаза к небу, выставив перед собой плошки для подаяний, выпрашивая бакшиш и призывая Аллаха благословить того, кто, проходя мимо нищего, бросал ему монету.

В целом же это было ослепительно-яркое, многоцветное зрелище. Наша компания наблюдала за происходящим с террасы дворца; там мы могли видеть все, не принимая непосредственного участия в церемонии.

Я сидела на стуле рядом с Тибальтом. Справа и слева от нас расположились Теренс Гелдинг, Табита, Эван и Теодосия. Тибальт сказал, что, похоже, в этот раз река не собирается выходить из берегов. Если случится наводнение, часть его рабочих заберут на восстановительные работы, что, конечно же, не сможет не сказаться на ходе раскопок…

К нам присоединился Адриан. Мне показалось, что он выглядел как-то странно. Я тогда подумала, что его просто измучила жара. И еще я подумала о напряжении нервов. Столько времени прошло, а ведь ничего определенного так и не нашли. Я хорошо видела нетерпение Тибальта. Каждый день, просыпаясь, он говорил, что сегодня наступит день великого открытия — и каждый вечер возвращался во дворец крайне угнетенным…

Вода в реке казалась красноватой — кое-где на своем пути она уже смыла пласты плодородной почвы. Люди содрогнулись, когда увидели красную воду. Цвет крови! Неужели Нил сегодня в плохом настроении?

С минарета донесся голос муэдзина: «Аллах велик, и Магомет — пророк его!» Тотчас воцарилась тишина, мужчины и женщины замерли, склонив головы в молитве. Мы на своей террасе тоже замолчали. Я представила, сколько людей сейчас просят Аллаха не позволить воде подняться и затопить поля. Я полагаю, что хотя они молились Аллаху и его пророку Магомету, многие из них верили в то, что, согласно древним традициям, разгневанных богов можно умиротворить, если бросить в эти бурные воды девственницу — и гневные боги, которые заставили воды подняться, будут удовлетворены этим, прикажут реке успокоиться и не причинять вреда людям.

Мы наблюдали, как процессия направляется к реке. Над толпой развевались флаги, на них были какие-то надписи, вероятно, из Корана, но я не была в этом уверена. Возможно, и нет. Я подумала о том, что традиция ублажать богов таким вот образом передавалась из поколения в поколение задолго до рождения пророка Магомета.

В гуще толпы двигалась повозка. На ней лежала большая, в рост человека, кукла, олицетворявшая девственницу. Кукла очень походила на живую девушку. Нижнюю часть ее лица скрывала чадра, на запястьях — серебряные браслеты; одета она была в прекрасные белые одежды. Когда процессия приблизилась и я получила возможность рассмотреть ее, то не могла поверить, что это — не реальная девушка; к тому же в ее лице было что-то очень знакомое…

Процессия прошла мимо нас.

— А почему они сделали куклу с закрытыми глазами? — поинтересовался Адриан.

— Думаю, — заметила я, — потому что она знает, что ее ждет. Вероятно, если тебя собираются бросить в реку, ты не захочешь видеть галдящую толпу, которая собралась поглазеть на такое зрелище.

— Но это же всего лишь кукла, — возразил Адриан.

— Она должна выглядеть как можно реалистичнее, я полагаю, — проговорила я. — Кого она мне напоминает? Знаю! Маленькую Ясмин, девушку, которая расшила мои домашние туфли!

— Ну конечно! — воскликнула Теодосия. — А я-то пытаюсь вспомнить, на кого она похожа!

— Это ваша знакомая? — спросил Адриан.

— Девушка, у которой мы иногда кое-что покупаем на базаре. Очаровательное существо, к тому же, немного говорит по-английски.