Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - Анатолий Сарычев

– Времени у нас очень мало! Так что я сразу скажу кодовую фразу, по которой ты переходишь в мое подчинение, – по-русски, но с легким акцентом, заявил крепыш, пальцем указывая на воду.

– Я вас слушаю, – нейтральным тоном предложил Федоров.

– Такуабе – не шаман, а простой чарруа! – по-русски заявил крепыш, пристально смотря на Федорова.

– Полностью в вашем распоряжении, – склонил голову Федоров.

– Одевайся, а я пока буду рассказывать! – приказал крепыш, облокачиваясь на капот «Доджа». – В Уругвае, Аргентине, Чили и Бразилии очень сильно немецкое влияние. Немцы получают из этих стран большое количество чилийской селитры, вывоз которой мы пытается прекратить.

– Сколько тонн селитры вывозят немцы? – уточнил Федоров, снимая с себя всю одежду.

– По данным Управления стратегических операций, немцы в начале войны вывозили больше ста тысяч тонн. Сейчас намного меньше. Очень много кораблей или загораются в море, или взрываются, не доходя до места назначения, – пояснил крепыш, не конкретизируя, чья эта работа.

– Что мы должны сделать? – спросил Федоров, с помощью Краснова надевая гидрокостюм.

– Завтра в двадцати милях отсюда остановится шведский лесовоз, на который должны погрузить десять грузовиков молибденовой руды. Этот лесовоз ни в коем случае не должен дойти до берегов Германии! – жестко сказал крепыш, испытующе посмотрев на Федорова.

– Мы тут недалеко затопили нормальные гидрокостюмы и ласты, в которых намного легче проводить диверсии, чем в этом старье! – ткнул большим пальцем в себя Федоров, начиная двигаться к воде.

Остановившись в метре от кромки воды, надел маску и пошел в воду.

Через три метра берег круто ушел вниз.

И сразу же на дне Федоров увидел «жука», уткнувшегося носом в ил.

Первым делом Федоров привязал трос за заднюю ось легковушки, благо зад автомобиля был на метр приподнят над дном, и только после этого стал обходить автомобиль, у которого были открыты обе дверцы.

Внутри автомобиля сидели три человека, у которых были съедены пальцы рук и лица.

«То ли вытаскивать «жука» наверх, то ли здесь обыскивать?» – спросил себя Федоров, отгоняя двух тридцатисантиметровых рыбок, которые спикировали на него, целясь на пальцы рук.

Из машины выскочило еще с десяток злых рыбок, которые сначала бросились на Федорова, но, не доплыв метра, круто свернули вправо, бросившись на метровую дораду[116], у которой из правого бока сочилась кровь.

Рыбы накинулись на несчастную дораду, забыв на минуту про Федорова, отхватывая от несчастной рыбы приличные куски. Кровь из дорады пошла сильнее, и снизу приплыло еще два десятка рыб, которые с не меньшим пылом накинулись на раненую рыбу.

«Так дело не пойдет! Такие рыбки и меня могут с ходу сожрать. Если идти под воду, то обязательно в сплошном гидрокостюме. Но аборигены – молодцы! Ни слова про этих кусачих рыб!» – сказал про себя пару «ласковых» слов Федоров, два раза дергая за канат, который уходил наверх.

Канат моментально дернулся и начал выпрямляться, показывая, что сейчас начнут вытягивать «жука».

Дальше смотреть Федоров не стал, так как две небольшие рыбки снова начали атаковать пальцы на руках, обнажая приличные зубки.

«Пираньи вроде водятся только в Амазонке? Откуда здесь эти злобные рыбки, которые за час могут оставить от человека один скелет?» – спросил сам себя Федоров, выходя из воды.

Мотор «Доджа» ревел, вытаскивая из воды дедовского «жука».

Вот показался багажник, открытые дверцы, в которых виднелись трупы с объеденными лицами.

Федоров снял шлем и стоял и спокойно наблюдал за развитием событий, отмечая, что трупы свежие и животы у них не вздуты.

Едва «жук» на метр оттащили от воды, как «Додж» перестал тянуть.

– Быстро вытащили трупы из машины, привязали к ним камни и бросили в воду! – приказал крепыш, подскакивая к утопленному автомобилю.

Краснов первым делом помог снять с Федорова гидрокостюм, а потом они вместе занялись утопленниками – двумя, судя по молодым смуглым телам, девушками и молодым светлокожим парнем.

Пара минут работы, и трупы исчезли в широкой реке.

Крепыш, взломав багажник, вытащил из него большую матерчатую сумку, которую, взяв за ручки, они вдвоем с Красновым быстро перенесли к себе в машину, спрятав под задним сиденьем, где был оборудован стационарный тайник.

– У меня одна мина есть, только не знаю, живая или нет, – вытащив из кармана кусок угля, найденный у Тимофея в бане, пояснил Федоров.

– С ней разберется наш взрывник, который будет ждать нас через час на дороге, – распорядился крепыш, нетерпеливо поглядывая на часы.

Послышался звук мотора пикапа.

Едва пикап остановился, как крепыш вышел вперед и пошел вправо.

– Привяжите «жука» к пикапу! – крикнул дед, выскакивая из машины.

Федоров отвел Краснова в сторону и первым делом спросил:

– Не мог сказать, что в реке водятся пираньи? Они мне чуть пальцы на руках не отъели!

– Что за пираньи? – удивился Краснов, передергивая широкими плечами.

– Злобные рыбки, которые напали на меня, но появилась раненая дорада, и стая мухой перекинулась на нее.

– Неужели так страшно? – не поверил Краснов, делая большие глаза.

Тем временем бородачи вытаскивали из пикапа водолазное оборудование и загружали в багажник «Доджа» крепыша.

– Как ты добрался до Уругвая? – спросил Федоров, смотря, как к нему подходит родственник деда.

– Самолетом до Нью-Йорка, а оттуда самолетом до Монтевидео, – только успел ответить Краснов, как к ним подошел родственник и напрямую спросил, уставив на Федорова тяжелый взгляд:

– Что ты видел в машине?

– Ничего не видел. Я только прицепил трос, и мы вытащили машину, – развел руками Федоров.

Родственник величаво кивнул и сунул купюру в сто песо в нагрудный карман куртки Федорова, ясно показывая, что его работа больше не стоит.

– А почему ты не предупредил, что в реке водятся пираньи? – небрежно спросил Федоров, убирая купюру в нагрудный карман рубашки, одновременно отмечая, что в «Додж» грузят его и Соколова сумки.

– Жалко, что тебя не съели пираньи! Меньше было бы работы! – зло бросил родственник, с ненавистью посмотрев на Федорова.

– Тогда бы ты полез под воду? – задал встречный вопрос Федоров.