Дорога мёртвых - Мария Фир

– Минус два экземпляра из коллекции, – почмокала губами старуха.

– Но он… исчез? – изумлённо обернулась к ней Лиза.

– Завершил переход, – уточнила Фукса. – Однако дар Эйнара позволил его последнему желанию исполниться. Он хотел, чтобы его тело никто не нашёл. И теперь его никто не найдёт.

– Но я смогу призвать его дух, если пожелаю?

Старуха рассмеялась и ударила Лизу по плечу:

– Ты должна соблюдать этикет, сейчас ему требуется отдых в междумирье. И у некромантов есть свои неписаные законы, да. Тебе о них не рассказывали?

– Нет, – вздохнула девушка.

– Что ж, значит расскажут. Ну а теперь ступай прочь, а мне нужно заняться моими учётными записями. И не забывай, что ты обязана отработать ущерб, нанесённый моей коллекции. Будешь мести дорожки в саду и отскребать неприличные слова со скамеек! Я скажу Тэрону, чтобы выписал тебе пропуск на мою сторону.

Лиза кивнула и направилась обратно через сад, а ворчливая старуха провожала её прищуренным взглядом и всё силилась вспомнить имя того, чья кровь пахла так же, как кровь этой девчонки.

Каждый раз, когда Лиза отправляла домой очередное письмо, ей казалось, что время непозволительно замедляется. Она так и не узнала ничего о птичьей почте графини Агаты, но много раз видела, как письма и посылки горожан передают в большой мир с торговыми обозами. Написав послание и прогуливаясь по городу в компании Моники, девушка провожала взглядом каждую повозку путешественника, что выползала из города по широкому мосту и скрывалась за поворотом. Ей хотелось думать, что письмо в Фоллинге уже выехало из города и начало свой долгий путь, что уже совсем скоро Фред будет читать его младшим сестрёнкам, забрав их на чердак и усадив по обе стороны от себя. А вечером, разогнав детей по постелям, о письме будут говорить родители, а потом мама или брат разожгут яркие свечи и сядут писать ответ.

Размышляя о доме и глядя, как отцветают магнолии, роняя тяжёлые лепестки в густую траву, Лиза тяжело вздыхала и с трудом сдерживала слёзы. И даже весёлая Моника, которой, казалось, были нипочём все печали, проникалась грустью подруги и начинала рассказывать о папиных жёнах и своей многочисленной южной родне, беспрерывно всхлипывая.

Велиор вернулся всего на несколько часов, пролетел мимо растерявшейся Лизы в кабинет Тэрона, где старшие маги заперлись и о чём-то совещались до позднего вечера. Лишь на следующий день девушка узнала, что эльф вновь ушёл через портал, даже не заглянув к ней в комнату. Это маленькое происшествие больно царапнуло её сердце и никак не забывалось. Неужели он не нашёл для неё даже минутки? Неужели забыл? Или его возлюбленная Донния опомнилась и вернулась к нему? Все вопросы оставались без ответов.

За пару недель до начала занятий в Академию начали возвращаться студенты, и неторопливые прогулки по саду с душещипательными разговорами пришлось сократить. Лизабет ловила на себе любопытные взгляды как уже подружившихся ранее учеников, что держались по двое-трое, а то и стайками, так и преподавателей, и каким-то внутренним чутьём понимала, что незримо отличается от них всех. Дело было совсем не в её старенькой мантии или простом деревянном посохе, вовсе нет. Студенты и сами были разными: от разодетых в шёлк и бархат господских детей, прибывавших в Академию при помощи услуг телепортёров, которые стоили баснословных денег, до магически одарённых подростков из деревушек, названия которых никто не слышал. Впрочем, Эйнар, как помнила девушка, тоже не имел друзей среди учеников прошлого года, и Лиза долго ломала голову над этим вопросом, пока не услышала однажды брошенное за спиной:

– Если магистр Тэрон продолжит подбирать нищих полукровок, то долго на посту ректора не продержится! – сказал надменный и чуть звенящий в гулких коридорах голос.

– Но он ведь из кожи вон лезет, чтобы понравиться вдовушке Флеминг, – ответил ему голос уже девичий, но яду в нём было столько, будто бы обладательница знала толк в настоящих дворцовых интригах.

Пока юная некромантка раздумывала, стоит ли поделиться услышанным с учителем, магистр Тэрон сам нашёл её в библиотеке. Без лишних церемоний усевшись на край стола, где Лиза старательно конспектировала алхимические рецепты из древнего полуразвалившегося трактата «О травах вестенских равнин», он поинтересовался:

– Уже познакомилась с сокурсниками?

– По правде говоря, – девушка отложила перо, – некоторые ведут себя весьма заносчиво.

– Когда начнутся занятия, у них появится дополнительный повод для зависти, и я хочу, чтобы ты была к этому готова. И ничего не боялась, – Тэрон улыбнулся, сверкнув тёмными глазами.

– Я постараюсь, – пообещала Лизабет, подняв на него взгляд. – А что за повод?

– В Академии Трира, в отличие от других высших школ, огромное внимание уделяется практическим занятиям, а не только пыльной теории. А я уверен, что твои практические навыки куда выше, чем у горстки этих напыщенных и разодетых в золотое птенцов.

«Птенцов, – подумала про себя девушка и улыбнулась, – и, что самое удивительное, это слово действительно подходит к ситуации. Но то, как он его произнёс, естественно и не задумываясь...»

– Благодарю вас, магистр, – робко ответила Лиза.

– Не стоит, я не имею никакой привычки преувеличивать или преуменьшать показатели учащихся, – сухо ответил Тэрон. – Осталось всего пять дней до начала обучения. И до торжества в честь открытия. Все девушки только и делают, что обсуждают праздничные наряды и причёски.

– Но я... – она смутилась. Во-первых, никаких нарядов у неё не было, а во-вторых, при мысли о причёске у Лизы начинала болеть голова.

– Графиня Агата Флеминг будет присутствовать на балу, и я хотел бы вас... познакомить, – как бы между прочим, сообщил магистр. И когда девушка уже была готова забормотать что-то в порыве огромного смущения, он склонился чуть ниже и добавил: – На открытии учебного года ожидается инспектор из Отдела магического контроля. Всё, что тебе будет предложено – ради твоей безопасности. Так что веди себя прилично, будь добра. Купи платье и слейся с толпой девочек и мальчиков.

– Да, – с упавшим сердцем кивнула она. Тэрон потрепал её по плечу:

– Всё обойдётся, это лишь очередная формальность, которую приходится соблюдать ради существования учебного заведения. Ничего не бойся. Если возникнет реальная опасность, то мы с Агатой сумеем позаботиться обо всех особенных учениках.

***

Инспектор Филип Вайс со вздохом отодвинул льняную шторку на запотевшем окне фургона и взглянул на бесконечные ряды тонких сосенок, подпрыгивающих в такт движению колёс. В высокой траве вдоль канавы так же лениво подскакивали синие и белые пятнышки цикория и ромашек, над которыми носились огромные стрекозы-пираты – золотые и зелёные. Безлюдная ухабистая дорога тянулась уже несколько десятков миль, вытряхивая из единственного пассажира последние силы.