Испытание верностью - Арина Александер

автобус не ехал, а буквально тащился, делая остановки через каждые десять метров. Голова раскалывалась от подобного треша. Как маленькая, честное слово. В таких случаях в сумочке всегда должны быть прокладки. И чем вообще думала?

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, начала рассматривать сначала пригород, а потом и сам город. Что не говори, а красивый он. Промышленный. Нравится его зелень, старинная архитектура, новомодные постройки.  Есть где развернуться, не смотря на затянувшийся кризис. Чего только стоит «Объединение-Уголь». Мощное предприятие да и само здание вызывает восторг. А ёлки какие вокруг него разрослись! Красотень.

Пока любовалась их величием, автобус сделал очередную остановку неподалеку «Объединения». Неожиданно вздрогнула – у самого крыльца красовался припаркованный Х5, а рядом с ним и сам Егор. Сердце совершило кульбит. Светло голубая рубашка на выпуск отлично гармонировала с холодным оттенком глаз. Чёрные приталенные брюки выгодно подчеркивали длинные ноги, а такая редкая  улыбка заставила буквально припечататься к окну, с жадностью поглощая каждый миллиметр красивого лица. Созерцала только его, не особо зацикливаясь на высокой блондинке, державшей его под руку. Какая разница. Главное, что не Семёнова. Серьёзно? Лишь бы не она? Кого я обманываю. Ревность уже вовсю хозяйничала в сердце, играя им как заблагорассудиться. На месте этой блонды могла быть я. Только какой ценой? Вряд ли он тогда так открыто улыбался, поддерживая беседу с Матлашем, не подозревая, что стал объектом пристального внимания. Скорее бы метался в поисках решения проблем, не зная, за что ухватиться первым, а я бы, проклиная себя за ничтожность, поддерживала его в трудную минуту, стоя вот так же, близко, и с обожанием заглядывала в любимые глаза. Интересно, кто она? Новая пассия или ассистентка? От последнего предположения неприятно засосало под ложечкой. Конечно, такой мужчина, как Егор, не будет долго один. Чего только стоит бешеная энергетика, занимаемое положение в обществе, внешность. Одно движение пальцем – и любая красотка у его ног.

Случайно узнала, что вернулся ещё неделю назад, и втайне надеялась на встречу. Но он, как видно, и думать забыл обо мне. Стало горько. Как он там говорил: «Ты использовала меня – я использовал тебя. Без обид… Сильно не обольщайся»? Да я и не обольщаюсь. Чего уж там. Как спустилась с небес на  грешную землю, так и брожу побитой собакой, в прямом смысле слова.

Автобус уже давно катился по проспекту, оставив позади высокую светловолосую фигуру. Я впала в такой ступор, что едва не прозевала аптеку.

Хорошо, что фармацевт незамедлительно отреагировала на мою просьбу и без лишних разговоров разрешила воспользоваться рабочим туалетом. Каково же было облегчение, когда трусики оказались  чистыми. Всё-таки ложная тревога. Вот только боль внизу живота никуда не делась, да и грудь неприятно ныла, налившись каменной тяжестью.

Оставшийся день провалялась в постели лицом к стене. Когда наступил вечер, принялась готовить ужин. Скоро отец вернется с работы, а на столе шаром покати. Пока тушила картошку и строгала салат смогла ненадолго отвлечься.

Ближе к восьми часам позвонила Тимохина и поинтересовалась, не поменялись ли планы на завтра.

— А что у нас там завтра? — поинтересовалась без настроения.  Если честно, забыла, о чем договаривались три дня назад.

— Здрас-с-сти, приехали. А кто меня в детдом уговаривал поехать за компанию, а?

Я в ужасе прикрыла рот ладошкой.

— Илонка, сори, я и забыла.

— Ну и как теперь? Я, между прочим, уже полдня пряники выпекаю. Тарановского захомутала отвезти нас машиной.

Тимохина и выпечка? Вот это даааа. Чудасия. Видать, хорошенько её переклинило после моего рассказа о Лизе и остальных ребятишках. А вот с Серёжкой перестаралась.

— Зря ты его позвала, Илон. Ты ведь знаешь мое отношение к нему. Тем более у него есть девушка.

— Я знаю твое отношение к Студинскому, — заявила она нетерпеливо. — Пора забыть о нем.  Клин клином вышибают. Слыхала о таком? И раз уж Тарановский занятой, я тебе таких кандидатов нарою, устанешь отбиваться. 

Ага, нароет она. Сама что-то не слишком отбивается от ухажеров после разрыва с Гришаней. Как ухватилась в Вадима, так и держится мертвой хваткой. Только он то-то особо её не балует.

— Так что, едем?   

— Едем! Такое я ни за то не пропущу.

…Пришлось закатать рукава и взяться за приготовление песочного теста. Даже папа не остался в сторонке: изъявил желание пропускать его через специальные насадки на мясорубке и формировать замысловатые хворостинки.

Провозились до глубокой ночи, получив в результате огромное блюдо печенья. Я нуждалась в этой поездке. Хотелось порадовать и себя, и детей. Хотелось с их помощью избавиться от тяжелых воспоминаний, которые нет-нет, да проявлялись во сне, напоминая о пережитом ужасе. Хотелось зарядиться неподдельной добротой и невинностью, чтобы новую страницу своей жизни начать с чистого листа без единого пятнышка.   

* * *

— Всё, больше не могу, — выдохнула Илонка, обессилено прислонившись к Опелю.

— Давай, давай, не отвиливая. Зато дыхалку разработаешь, — поддел её Серёжка, подмигнув.

И когда это они успели так сдружиться? Тимохина всегда недолюбливала его, да и он её не особо жаловал. А тут, прям друзья-приятели. Никогда бы не подумала.

— Серёж, может хватит? — запричитала Наташа. — Я уже губ не чувствую.

Я потянулась за длинным шнурком и принялась связывать между собой  пятьдесят разноцветных шариков. Смотрелось впечатляюще. Если мне понравилось, то малышня тем более оценит. Чтобы надуть эти шары, пришлось остановиться неподалеку от детдома. В салон такое количество точно бы не поместилось. Там и так не хватка места.

— Серёж, ты езжай с Наташей к интернату, а я с Илонкой следом.

— А нас впустят на территорию?

— Конечно! Я предупредила Снежану Александровну. Она в курсе. Только народ, — обратилась я ко всем сразу, — держите себя в руках. Это не зоопарк. Не особо глазейте и следите за своими эмоциями. Не проявляйте чрезмерную жалость или сочувствие. Держитесь с ними на равных. Представьте, что это обычный садик.

— Да что мы, из лесу, что ли? — обиделась Тимохина, прикурив. — Не понимаем?

— Я тоже так считала, когда ехала сюда в первый раз, а потом минут двадцать приходила в себя на улице. Короче, чтобы не говорили потом, что не предупреждала.

Серёжка уехал, оставив меня с Илонкой в тени огромной акации. Жарко. Середина августа, а температура так и не идет на спад. Тимохина курила, задумчиво подковыривая босоножком плоский камень. Я смотрела на воздушные шары, представляя, сколько восторга