Управленец - Александр Александрович Шахов

помутнение закружило голову.

Горий неспешно снял капюшон.

— Не убивай… у меня жена… двое детей… — чувствуя, как дрожь распространяется по всему телу, скотник ничуть не усомнился в целях своего старого друга и показал тому обручальное кольцо.

Почуяв колебания своего спутника, Рурк раздражённо рявкнул на него и принялся снова смотреть, как бы никто не нагрянул в свинарник:

— Убей его или это сделаю я! Ну же!

Горий обернулся на стоящего у двери Рурка. Воспользовавшись моментом, Ирис вынул вилы из навоза и без особого размаха, желая ударить как можно скорее, пырнул ими старого друга.

Отшатнувшись от резкого, но слабого удара, ошеломлённый Горий сделал шаг назад. Грязные зубья вышли из плоти и приготовились к новому, более сильному удару. Вдруг некая сила свалила раненного в сторону.

— А-а-а-а-а! — разъярённый Рурк метнул стоящие рядом с ним вилы, усилив бросок магией.

Мощный удар пригвоздил Ириса в стене, а убийца принялся поджигать свинарник.

С громким хрипом, тяжело дыша, Горий взглянул на старого друга и тут же перевёл взгляд на горящую стену. Дёргающаяся рука тяжело потянулась к дверцам загона. Подбежавший Рурк подхватил раненного и злобно причитая потянул к выходу, но Горий продолжал пытаться открыть загон.

— Да что ты делаешь?! — крикнул взбешённый Рурк.

— Освободи свиней… — прохрипел Горий.

Поняв, что подчиниться будет проще, чем пытаться силком утащить противного напарника, Рурк вырвал дверцы на всех загонах и, бросив руку к воротам, открыл их. Свиное стадо громко побежало прочь от огня, толкая своих спасителей и привлекая всеобщее внимание.

Под бой колокола, визг животных и крики работников, двое приблизились к большим воротам, где, отбросив старого сторожа с пути, они воссоединились с товарищами. Прижимая проколы руками, Горий оказался в седле. Рурк остановил кровотечение, но залечивать полностью не стал, боясь не справиться с раной нанесённой грязными вилами, предоставил это стольному магу.

Скачка вызывала у Гория сильную боль. Благо, ферма находилась от заброшенной шахты на небольшой удалённости.

— Придурок! Ну почему нельзя хоть что-то сделать нормально?! — возмущения старого убийцы сопровождали всё путешествие, утихнув лишь в конце пути.

Пробравшись в пещеры, служители Талльма положили раненного на кровать, попутно объясняя встревоженному магу суть произошедшего. Гром, оставив разбирательства на потом, начал целительство.

Трое прочих кружили над койкой, беспокойно наблюдая за делом.

— Ты должен его исцелить, он очень нужен хозяину! — тревожно вещал Рурк.

— Да почему же он так нужен ему? — спросил маг и прибавил мощи исцеляющим чарам.

Когда оказалась задействована ощутимая часть его магических сил, Гром почувствовал, как часть её проваливается куда-то вглубь, не производя должного влияния на повреждения. Приложение ещё больших усилий показало то же самое. С большим трудом очистив и заживив Гория, чародей присел перевести дух и погрузился в думы.

Вдохнув полной грудью и не ощутив при этом боли, управленец встал, окружённый осуждающими взглядами товарищей. Назревавшую ссору предотвратил Гром:

— А ну дай мне руку.

Стольный маг подошёл и схватил управленца за поданную руку. Глаза Грома зажглись, а Горий почувствовал, как в него льётся сила, плавно растекаясь по всему телу, вызывая лёгкое ощущение движения внутри. Сияние синих глаз усиливалось и вскоре достигло такой мощи, что присутствующие насторожились. Подобное продолжалось ещё несколько секунд, пока маг не оставил его.

— Что это было? — спросил Горий.

— Я провёл через тебя такой поток энергии на какой только способен, а ты перенёс это будто ничего и не происходит, — ответил маг.

— Ну, я чувствовал твою силу. Что не так?

— Человеческое тело ограничено. Я бы даже сказал, не предназначено для использования магии. Его хватает лишь на то чтобы умещать душу и жизненную силу. Маги же упорными тренировками накапливают излишек мощи внутри себя и готовят тело перемещать её по своей воле, повышая свой порог стойкости. Так и творится магия. Некоторые люди имеют предрасположенность к магии, что повышает их порог стойкости от рождения. Таким людям проще учиться магии, ведь подготовить тело намного сложнее, чем просто накопить силу. Ты же, по непонятным причинам, почти не имеешь этого порога и можешь проводить просто огромные объёмы энергии без вреда для себя. Кажется, я знаю, зачем ты нужен Талльму.

— Он идеальный сосуд… — Рурк озвучил своё умозаключение.

Азалия и Гвенет переглянулись.

— Поэтому он так заинтересован в тебе. Ты продал ему не только душу, а всего себя полностью.

— Так, а почему он выбрал Гвен, а не меня, чтобы вселиться и закончить контракт? — спросил недоумевающий Горий. — Мне ведь это не нанесло бы вреда.

«Талльм не желает вселяться в человека, что принадлежит другому. Или не может…» — данная мысль одновременно посетила обеих подруг, отчего те побледнели.

— Не знаю. Но одно могу сказать точно — тебе сильно повезло, и, если у нас будет достаточно времени, я сделаю из тебя достойного мага, — с неподдельным интересом обещал Гром. Упустить возможность работы с подобной редкостью было бы настоящим преступлением. Кроме того, теперь Гром справедливо полагал, что одарённый управленец будет полезным дополнением в его плане по уничтожению лжебога.

Через какое-то время на ферме

Справившись с пожаром, фермеры тут же доложили о нападении и уже через несколько часов стольный маг ехал туда, засекать следы чужой магии, заранее зная, что она там есть. Встреченный стражами, он был сопровождён к сгоревшей постройке, где, чисто символически, изобразив осмотр, дал положительный ответ:

— Да, это были наши поджигатели.

После осмотра был допрос свидетелей. Хозяин фермы недовольно ожидал мага в своём доме и по его прибытию разбушевался:

— Вы представляете какой убыток они мне принесли?! Свинарник сгорел, а хряков до сих пор ловят по всему участку, пока они топчут мои поля! А ведь это ВЫ не можете их поймать! Кто будет платить мне за разорение? Я потребую возмещения!

— Умерь пыл, земледелец. По-моему, ты забыл, с кем говоришь. Лучше расскажи мне, что ты видел, — ответил маг тоном, после которого спорить расхотелось.

Из недолгого неохотного рассказа сведений добыть получилось мало, но сопровождавший Грома десятник почуял недосказанность. Тяжёлая рука воина резко согнулась в локте и ударила фермера по лицу так, что его голова повернулась в сторону сразу после громкого шлепка.

— Ты смеешь врать доверенному правителя? Говори правду! — десятник занёс вторую руку на ошеломлённого мужика.

— Да как ты сме… — едва фермер начал говорить не о том, что спрашивали, получил второй рукой.

Стольный маг с интересом посмотрел на злого десятника.

— Они мне… заплатили, — прикрывая покрасневшее лицо и согнувшись, желая быть готовым к следующему удару, если таковой будет, хозяин фермы поведал о деталях и о связи погибшего с Горием.

— И