Лёд моей души - Юлия Владимировна Монакова

сама была не слишком-то умелой лыжницей и банально боялась опозориться. Когда она училась в школе, зимние уроки физкультуры казались ей настоящим мучением, просто пыткой! Затем Аля повзрослела и пришла в школу уже в статусе учителя, но её по-прежнему кидало в холодный пот всякий раз, когда она видела в окно, как Игорь выводил учеников нарезать круги в ближайшем сквере.

С тех пор мало что изменилось. Выпусти Алю сейчас на лыжах – и все лесные обитатели помрут от хохота, потешаясь над её беспомощностью и неуклюжестью. Да она и пары метров не сможет преодолеть, чтобы не кувыркнуться в снег, не потерять палку или не сломать лыжу.

– Вообще-то пройти по льду и в самом деле будет быстрее, – она упрямо вздёрнула подбородок.

Не хватало ещё, чтобы это проклятое озеро решило, что сломало и поработило её! Аля понимала, что не должна идти на поводу у собственных страхов, иначе они грозили перерасти в самую настоящую свежеприобретённую фобию.

– Для ребёнка это тоже будет непросто, – мимоходом заметил хозяин. – Ветер порывистый и сильный, буквально сбивает с ног, к тому же ноги скользят и разъезжаются…

– Я… могу донести её на руках? – предложил Андрис.

“Леший” покачал головой и улыбнулся, давая понять, что ему в голову пришла идея получше:

– А Батлай у нас на что? Посадим девочку в упряжку, укутаем в одеяла, чтобы не замёрзла – и пёс мигом домчит!

Наконец проснулась и малышка. Мягко засопела, завозилась и заворочалась на кровати, а затем села и начала тереть кулачками глаза.

– Мама, – неуверенно позвала Ирочка, обводя робким взглядом присутствующих; не обнаружив Анжелику, тотчас же скривилась, готовая к плачу.

– Где мама? – прохныкала она; личико у неё было совершенно несчастное. – Я к маме хочу…

Аля тут же кинулась к ребёнку, обняла, заворковала, лопоча что-то утешительное, поцеловала в тёплый со сна лобик:

– Скоро увидим твою маму, детка. Очень-очень скоро, обещаю!

Поймав странный взгляд Андриса, обращённый в их сторону (он смотрел с нежностью и даже с каким-то удивлением), Аля смутилась и спрятала лицо, уткнувшись в распущенные косы девочки. – Какие волосы у тебя длиннющие… ну просто Рапунцель! Ну не плачь, не плачь, малышка, с тобой больше ничего не случится…

– Когда совсем рассветёт – тогда и пойдём, – подтвердил хозяин дома.

Ирочка с подозрением уставилась на него сквозь слёзы.

– Это кто? – спросила она у Али и безапелляционно припечатала:

– Я его боюсь.

– Не бойся, он добрый, почти как дедушка Мороз, – серьёзно заверила её Аля. – Это он нас всех спас и привёз к себе домой.

Ирочка ничего не ответила, но продолжала взирать на “лешего” крайне неприветливо, точно ждала, что он вот-вот выкинет какую-нибудь неприятную штуку: к примеру, закричит на неё страшным голосом или засунет в огромный мешок…

– Позавтракаем, чтобы набраться сил, и сразу же выдвинемся, – хозяина, похоже, ничуть не смущала недоброжелательность маленькой гостьи: поймав её хмурый взгляд, он лишь усмехнулся и весело подмигнул.

– Не хочу завтракать, – насупилась Ирочка; ребёнок явно проснулся не в духе и сейчас был недоволен решительно всем.

Впрочем, после пережитого ею стресса это было совсем немудрено…

– Такой ухи ты точно никогда прежде не ела, – серьёзно заверил хозяин. – Знаешь, что такое уха?

– Знаю, – Ирочка снова недовольно скривилась, брезгливо выпятив нижнюю губку. – Это рыбковый суп. Я его не люблю-у-у!

Уха на завтрак? Если честно, Аля тоже с трудом могла себе это представить.

– Нехорошо, конечно, хвалить самого себя, но обещаю – ты просто пальчики оближешь! Эта уха томилась в горшке в печи, со всякими вкусными приправами… А хлеб у меня какой – мягкий, свежий, ароматный… Тоже сам пёк! Этот хлеб даже мой пёс любит, представляешь?! – “леший” словно бы невзначай кивнул в сторону вальяжно развалившегося на пороге Батлая.

У девочки, впервые заметившей присутствие лохматого четвероногого, восхищённо округлились глаза.

– Собака… – протянула она и благоговейно замерла, точно не встречала раньше ничего более прекрасного.

– Ну-ка, Батлай, иди сюда и поздоровайся с юной барышней, – сохраняя всё тот же серьёзный тон, хозяин подозвал пса. – Дай лапу.

Батлай, улыбаясь во всю свою кошмарную пасть, протянул Ирочке огромную лапищу. Девочка нерешительно взяла её обеими руками и осторожно потрясла, имитируя рукопожатие.

– Ну что, хороший пёс? – с гордостью спросил “леший”.

– Очень хороший! – с придыханием подтвердила малышка. – Такой красивый… и умный! И добрый!

– Если вы с Батлаем подружитесь – так и быть, он покатает тебя в упряжке.

– Как это? – готовая, кажется, упасть в обморок от восторга, пискнула девочка.

– А вот поешь – тогда и узнаешь!

Ну прямо-таки прирождённый педагог, подумала Аля, наблюдая за ними. Впрочем, возможно, это был не педагогический, а просто родительский опыт… хозяин же говорил, что у него была семья, были дети. Так что вполне естественно и логично, что он так легко находит с ними общий язык.

Уха пошла у всех на “ура”.

Скривив на всякий случай недовольную мордашку, Ирочка поболтала ложкой в ароматном вареве, налитом для неё в глубокую миску, поднесла ко рту и проглотила… а затем великодушно признала:

– Вкусно.

Але невольно вспомнился герой советского фильма “Девчата”, который, отведав грибного супа, приготовленного новенькой поварихой, нехотя давал отмашку друзьям примерно с таким же выражением лица: “Годится!” – и те с радостными воплями приступали к трапезе.

Оказалось действительно вкусно. Уха была такая густая, что ложка в ней буквально стояла. Ирочка выхлебала свою миску подчистую, ещё и собрала со дна остатки куском хлеба.

Аля, в отличие от ребёнка, не чувствовала особого аппетита – она вообще редко обильно завтракала по утрам, но понимала, что поесть всё-таки надо, ведь им предстоял нелёгкий путь по льду. Свою порцию она доесть так и не смогла и, виновато улыбнувшись, попросила себе ещё травяного чая. А её тарелку ухи с позволения хозяина с удовольствием уплёл Батлай.

– Кстати, всё хотела спросить… а как вы нас в принципе нашли? – обнимая кружку ладонями и обращаясь к “лешему”, поинтересовалась Аля. – Да, я звала на помощь, но ведь вы появились практически сразу же после моего крика. Что, выгуливали собаку на льду посреди ночи?

Он покачал головой.

– Я шёл на звук. Не на твой крик, а… на кое-что другое.

Алины глаза вспыхнули подозрением.

– Это “кое-что” – не шаманский бубен, случайно? – уточнила она.

Теперь и хозяин смотрел на неё с неподдельным интересом.

– Ты тоже его слышишь?

Аля пожала плечами:

– Не часто. Собственно, этот раз был всего лишь второй. А вы?

– Время от времени, – кивнул “леший”. – Я мало что об этом знаю, но… всякий раз это означает,