Стазис - Вадим Картушов

В какой-то момент Лиза замолчала. «Мне надо ее расслабить, – подумал Горбач. – Какую-нибудь шутку выдумать или сказку. Совсем ребенок погрустнел». Горбачу не хотелось, чтобы она грустила.

Восемь. Перестань суетиться, постарайся легко ко всему относиться

Кортеж грузовиков продолжал движение. Они приближались к Владимиру. Позади уже остались Покров и Петушки. Горбач никогда не бывал здесь, но в детстве любил рассматривать старые географические карты и многое помнил. Ему захотелось рассказать ей сказку про эти города, но он ничего не знал о них. Пришлось выдумывать и придуриваться. Лиза сначала смотрела недоверчиво и широко открывала глаза.

– В каком смысле на собаках ездили? – спросила она. – Собаки маленькие же. Если на нее взрослый мужик сядет, собака сломается.

– Правду тебе говорю, все в летописях есть, – сказал Горбач. – Ездили на собаках и сами на четвереньках иногда бегали. Этим Покров по всем землям славился. Собачеград его называли. Однажды воины Покров приехали завоевывать, а там какая штука случилась…

– Кто приехал?

– Очень старый могучий клан воинов, его уже нет больше.

– Как он назывался?

– Назывался он секретно, сейчас этого никто уже не знает. Но я древние книги читал и знаю.

– Ну как же?

– Жопошники.

– Не бывает таких названий, – сказала Лиза. – Над ними смеяться должны были.

– Потому они и были секретные. Жопош – это такой большой топор, они ими дрались люто, прямо всех рубили в фарш. Но никто не понимал, что это грозные воины, потому что они Жопошники. Они очень обижались и от этого еще больше всех убивали. А потом уже название тайное сделали. Устали так жить.

– И зачем им Покров?

– Какой Покров? – удивился Горбач. – А, Покров. Люди и собаки. В общем, приехали они Покров завоевывать. А жители Покрова заранее узнали, что Жопошники идут – им собаки налаяли. Они язык собачий знали, я же говорил?

– Не говорил.

– Вот, говорю. Очень умные были собаки. Налаяли им, что Жопошники идут. А в Покрове правил мудрый князь. Он подумал-подумал и велел каждому взять себе по собаке, чтобы не потеряться, надеть меховушку кверху мехом и встать на четвереньки. Жопошники пришли – что за чудеса? Одни собаки в городе. И вода в колодцах есть, и земля распахана, и вышки стоят, и даже какое-то электричество проведено, и свечи горят в домах.

– И что Жопошники сделали? – спросила Лиза заинтересованно.

– Пришли, натурально, в правительство. Там сидит князь покровский, который всех научил надеть меховушки. Научил, а сам не стал. Ему главный воевода говорит – где все люди? А он говорит – какие люди? Собаками я правлю, разве не видишь? Шли бы вы, ребята, а то сами в собак превратитесь, буду и вами править, – сказал Горбач.

Он вещал, как сказитель – раскатисто и певуче. Менял голос, когда говорил за князя и воеводу. Получалось, наверное, не очень. Горбач сомневался в своем актерском таланте. Но Лизе нравилось. Она перестала смотреть на него как на идиота – видать, поняла, что придуривается. Сидела и слушала, подперев подбородок кулаками.

– Они ушли? – спросила Лиза.

– Поломали вокруг все со злости. Но чего делать, не собаками же править, правильно? Да и испугались. Вдруг сами собаками станут.

– Хитрый в Покрове князь.

– Хитрый. Только убил его воевода со злости. Да князь знал, что так и будет. Он всю стражу отпустил и даже меч не поднял. Князь покровский побольше них знал.

– А потом?

– А потом Жопошники превратились в собак, – сказал Горбач серьезно. – Это княжеское собачье проклятие. Они превратились в бурых собак, а местные собаки выгнали их из города. Теперь они бродят по всей Территории, ищут своего воеводу, чтобы все вернул, как было, да не могут найти и от того злятся еще сильнее. Ты знаешь таких собак. У нас в Красноармейске тоже были. Ходят и простить не могут своего воеводу за то, куда он их привел. Кроют его разными словами на собачьем языке, но никто не может перевести, потому что в Покрове никого не осталось. А если кто и знает собачий язык, то молчит.

Лиза, которая смеялась в начале истории про собачье проклятие, задумалась. Горбач не понял почему. Он выдумал все это на ходу. Хотя бурые собаки к востоку от Москвы и впрямь обитали. Они правда злые, но среди них встречались и славные. Например, щенок Прохоров был бурой собакой. Горбач вспомнил про щенка Прохорова и помрачнел.

– Он, наверное, был очень гордый и не мог смириться с тем, что его обманули, – сказала Лиза.

– Кто? Воевода?

– Да. Который вел воинов на Покров.

– Он, в общем, злодей, – сказал Горбач. – Он плохой герой в этой сказке, убийца, агрессор. Жалеть надо покровского князя, а не его.

– Жалеть всех надо, – сказала Лиза.

– Хороших людей жалеть надо, – сказал Горбач неожиданно зло. – Нас с тобой жалеть надо. Синклера, может, жалеть надо. Если жалеть всех подряд отморозков, то никакой жалелки не хватит. Ты их будешь жалеть, а они тебе в спину выстрелят.

– Ты же не знаешь, почему они такие стали, – сказала Лиза.

– Какая мне разница? – удивился Горбач. – Вот они стали почему-то плохими и теперь меня убить хотят. Мне что, целоваться с ними?

– Целоваться не обязательно. Это глупо, – сказала Лиза рассудительно.

– А что мне с ними делать?

– Может, понять их? – спросила Лиза.

– Понять и простить, пока они мне голову режут. Спасибо, видали мы такое, – ответил Горбач с иронией.

– Не обязательно сразу прощать, – сказала Лиза. – Но хотя бы окно открыть для прощения. Дверку. Ну, может, злодей в эту дверку и не пойдет. Но ее надо открыть все равно.