Мужей много не бывает - Галина Владимировна Романова

– А если не расскажет?

– Сидел бы я сейчас здесь! – фыркнул мой гость, разливая кофе.

– Та-а-ак. Еще новость. Получается, я должна узнать правду у Дашки. Так?

– Так!

– А чего она снова тебя подсылает? Приехала бы сама.

– Она сидит. – Он шмыгнул носом, норовя зареветь.

– Где сидит? – дошло до меня не сразу.

– В ментовке сидит. И Васька Черный тоже. И еще кое-кто. Все под следствием. И...

– И им нужно помочь. И для этого ты здесь, – закончила я за него, снова заводясь. – Вы что, меня совсем за дуру имеете?! Сначала подставляют, а когда облажались, то просят у меня помощи?! Обалдеть можно от подобной наглости! Даже более того...

Не выдержав, я грубо выругалась, чем вдруг порадовала своего гостя. Тарасик просто расплылся в улыбке, видимо, привыкнув к подобным изречениям.

– Все, что тебе нужно, так это внести залог за Дашку, – начал он, подождав, пока не иссякнет поток моих ругательств. – Все остальное она сделает сама. Ну то есть ребят выручит, адвокатов наймет. Нужно торопиться, потому что менты тоже торопятся дело в суд передать. Нужно успеть все до суда. И ты должна выручить Дашку, Вита...

Он впервые назвал меня по имени, отчего-то сильно этим растрогав. Сентиментальная идиотка!

– Кому я должна?! – излишне резко выпалила я.

– Ей. Она же спасла тебе жизнь. Причем не раз. Папик хотел тебя в доме отдыха кончить, она не согласилась, закатив ему истерику. Потом Ваське Черному не дала тебя убрать после того, как папика убили. Он, типа, хотел отомстить и все такое. Дашка не позволила.

– Продолжая использовать, – фыркнула я, не без интереса отслеживая нить его рассказа.

– Ей тоже было тяжело.

– Конечно, трахаться с одним под носом у другого, когда эти типы один одного хлеще! Еще бы это было не тяжело. – Я пригубила поданный им кофе, обожглась, чертыхнулась и, злобно цедя каждое слово, повторила: – Почему я должна это сделать?! Почему?!

– У тебя потом не будет проблем, только и всего. Внеси за нее залог, и на этом история закончится. А так...

– А что так?!

– А так ты никогда не узнаешь, кто стрелял в папика и убил его...

Я все-таки ехала в этот дурацкий город. Ехала, несмотря на клятвенные заверения, скоропалительно данные подруге. Вопреки здравому смыслу я не могла одуматься и заняться-таки своей жизнью, а снова летела сломя голову непонятно куда спасать непонятно кого. Что двигало мною в тот момент? Любопытство? Чувство благодарности за то, что меня все-таки оставили в живых, несмотря ни на что? Или что-то еще, трудно поддающееся объяснению и не укладывающееся ни в какие логические рамки?

Мне приходилось тяжело вздыхать и, не кривя душой перед самой собой, признавать, что мною двигало кое-что еще. Я ругала себя на чем свет стоит. Ругала Дашку, эту нахалку, заставившую меня творить глупости. Ругала себя за безволие и авантюризм, как оказалось, свойственный моей натуре. А как еще назвать то, что я совершила за день до поездки, если не авантюризмом?!

– Где я возьму деньги, дурачок ты эдакий? – кричала я на Тарасика, который размазывал сопли и слезы по лицу и умолял, умолял без конца поехать и внести за Дашку залог. – Мне их всегда выдавал Кротов. Его больше нет. И денег у меня сейчас не то что на Дашку твою не хватит, а и за телефон не смогу заплатить! Мне уже мобильник отключили. Нет у меня таких денег! Отстань!!!

А душа ныла. Ныла и просила: найди выход, найди выход. И я его нашла.

В понедельник я с раннего утра облачилась в строгий брючный костюм и, туго стянув волосы на затылке, приняла облик деловой дамы. Взяла в руки кожаную папку Кротова, которая отчего-то оказалась дома. И поехала на своей машине в офис. Кстати, Незнамов не обманул. «Нива» действительно оказалась в нашем гараже. Не знаю, что там менты напели Лорке про какие-то пятна крови и еще бог знает что. Я ничего подобного не смогла обнаружить, хотя едва ли не облизала салон, пытаясь найти хоть какие-нибудь улики.

Офис располагался на окраине. Двухэтажное здание из красного кирпича. В каждом окне кондиционер. Окна загорожены вертикальными жалюзи. У входа турникет и сурового вида охранник. Честно говоря, завидев его издали, я оробела. Что я ему скажу, если остановит?! Чем буду мотивировать свое появление здесь, если раньше никогда не вникала в дела заправок? Меня, наверное, и в лицо-то никто не знает.

Меня узнали. Охранник радостно осклабился и козырнул повернутой ладонью у пустой головы.

Беспрепятственно преодолев вход, я взяла курс на второй этаж, безошибочно угадав местонахождение директорского кабинета. Каблуки моих испанских туфель, сшитых на заказ, бойко цокали по ступенькам, отделанным под мрамор, рука грациозно скользила по перилам, а в сердце и висках бурлила кровь, содержание адреналина в которой превысило все допустимые нормы.

– Доброе утро, дорогая, – высокомерно (!) кивнула секретарше, которая подскочила с места, завидев меня. – Там что?

– Там? – Мне показалось, что она даже икнула от неожиданности, проследив за моим пальцем, нацеленным на директорскую дверь. – Там вас ждут. Ждут уже неделю...

И, о чудо, она тоже расплылась в широкой белозубой улыбке.

Решительно преодолев препятствие в виде двойных директорских дверей и едва не расшибив себе лоб об одну из них, я ступила на сверкающий паркетный пол и едва удержалась на ногах от того, с каким неожиданным облегчением мужчина, сидевший в директорском кресле, воскликнул:

– Наконец-то!!!

А дальше завертелось, закрутилось и, как говорится, понеслось. Меня усадили за стол. Обложили папками с документацией. Обступили сотрудники и принялись изливать на меня потоки информации.

Короче, к восьми часам вечера голова моя гудела, как церковный колокол. Перед глазами плыли вереницы цифр. А пальцы подрагивали от перелистывания папок с отчетами.

Нужно было отдать должное усопшему Кротову – дело свое он знал великолепно. Замечательный штат сотрудников. Прекрасно отлаженный процесс работы. Никаких задолженностей по платежам ни в местный, ни в федеральный бюджет. Мало разбираясь во всей этой бухгалтерии, я тем не менее смогла понять, что являюсь весьма обеспеченной женщиной. Две заправки в нашем городе и еще парочка их филиалов в том самом городе N приносили превосходную прибыль. И когда я, изнывая душой от неловкости и страха, заикаясь на каждом слове, спросила, могу ли я взять на время некоторую необходимую мне сумму, мне душевно объяснили, что я должна не просить, а приказывать, а они с радостью выполнят мои приказания.

Забрав деньги и поблагодарив порядочных людей за верную и безупречную службу, я вернулась домой и уже на следующее утро выгоняла «Ниву» из гаража. Тарасику я категорически велела оставаться в доме и дожидаться моего (надеялась, что не нашего) возвращения. Когда же он принялся канючить, я выдвинула самые жесткие условия, отказавшись в таком случае вносить залог...