Карта дней - Ренсом Риггз

* * *

Мы вошли в город. В нем было всего три квартала, и выглядело тут все так, будто сделано руками (хотя, и мастерски) – от домов до утоптанной немощеной улицы с деревянными тротуарами. Это 1935 год, объяснил Пол. Петлю создали в разгар Великой депрессии, в худшие ее времена. Однако тут было чисто и аккуратно, повсюду росли цветы, и все, что только можно, было выкрашено яркими красками. Все, кто нам встретился, – человек десять, – были одеты с иголочки. Портал оказался веселым и уютным местом, и я уже жалел, что нам нужно торопиться дальше.

– Пол Хемсли! – закричал кто-то.

– Ой-ой! – пробормотал Пол.

К нам бежала девушка-подросток в накрахмаленном белом платье и шляпе с широкими полями. Глаза ее пылали огнем.

– Ты не писал, не звонил!..

– Прости, Эйлин, я задержался…

– Задержался! – Она стащила с головы шляпу и как следует стукнула ею Пола. – Тебя не было целых два года!

– Ну, понимаешь, я завис…

– Да я тебя сейчас вздерну своими руками!

Он спрыгнул с тротуара, потому что юная леди замахнулась шляпой во второй раз. Фыркнув, она повернулась к нам.

– Эйлин Норкросс. Рада знакомству!

Не успели мы ответить, как к нам подбежали еще две девушки, ее ровесницы. Пол представил их: Джун и Ферн, его сестры. Они стиснули его в объятиях, отругали за долгое отсутствие и переключили свое внимание на нас.

– Спасибо, что привезли его, – сказала Ферн. – Надеюсь, он не доставил вам слишком много хлопот.

– Ничуть, – ответил я. – Напротив, он оказал нам большую услугу.

– Ага! – с жаром вмешалась Бронвин. – Нам нужно было найти это место, но мы думали, что ищем настоящий портал, а не город, который называется Портал, потому что у нас… у-у-у-й!

Подкравшись, Эмма сильно ущипнула ее за руку и стала что-то шептать на ухо. Полу ничего не было известно ни про Эйча, ни про пакет, который нам поручено доставить. Кроме того, мы пообещали держать всё в секрете, пока не поймем, кто наш адресат.

Бронвин сердито посмотрела на Эмму. Та сердито посмотрела на нее.

– У нас тут назначена важная встреча, – сказал я.

– Ух ты! С кто? – оживилась Ферн.

– С кем! – поправила Джун.

– С ке-е-е-ем! – провыла Ферн, как разбуженная сова.

– С тем, кто тут главный, – сказала Эмма. – Я так понимаю, имбрины у вас нет, но есть кто-то вроде того?

– Мисс Энни, – кивнула Джун.

Ферн и Эйлин тоже закивали.

– Мисс Энни тут дольше всех. Если у кого есть вопросы или нужен совет, все идут к ней.

– А как к ней попасть? – спросила Эмма.

Девочки переглянулись, и что-то странное промелькнуло в их глазах.

– Думаю, сейчас она спит, – сказала Эйлин.

– Но вы оставайтесь на ужин, – добавила Ферн. – Элмер готовит своего знаменитого, трехсуточного барашка. Мисс Энни ни за что такого не пропустит.

– На вертеле! – подхватила Джун. – Мясо так и отстает от костей!

Я поглядел на Эмму – она пожала плечами. На ужин так на ужин.

Пол повел нас через город.

На тротуаре молодой человек стоял на коленях перед невероятно милым щенком.

– Брат Реджи! – позвал Пол. – Все учишь его команде «умри»?

– Эй, погляди-ка, кто к нам вернулся! – Парень помахал ему рукой. – Да вот, все никак не научу. Хороший щенок, но, сдается мне, мозгов у него маловато.

– Как грубо! – заметила Бронвин.

– Знаю, – вздохнул Реджи. – Придется, видимо, выпускать его из петли хоть ненадолго, чтобы подрос. А иначе он так никогда и не повзрослеет.

– Об этом я не подумала, – сказала Бронвин.

– Поэтому в петлях почти никогда не бывает младенцев, – заметила Эмма. – Считается неэтичным оставлять людей в столь юном возрасте на неестественно долгое время.

Еще через минуту мы прошли мимо деревянного дома, где у открытого окна стоял белый мальчик в допотопных наушниках и сосредоточенно слушал то, что из них доносилось. Пол приветственно поднял руку, мальчик оперся о подоконник и помахал в ответ.

– Что сегодня слышно, Хейли?

– Ничего интересного, – угрюмо ответил тот, сдвигая наушники. – Опять треплются о деньгах.

– Ну, может, завтра тебе повезет. Придешь на ужин?

– Еще бы! – Он энергично закивал.

– Это мой брат Хейли, – объяснил Пол, когда мы пошли дальше. – Он может подслушивать разговоры мертвых по радио.

– Как это? – Эмма даже оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на Хейли. – Он твой брат?

– Мы тут не кровные родственники, – сказал Пол. – Зато большинство – прорицатели, а это достаточно близкая связь.

– У всех прорицателей одинаковые способности?

– Нет, разные. Нет двух прорицателей, которые были бы одарены одинаково. Вот Эйлин умеет находить воду в пустыне. Ферн и Джун ищут заблудившихся или пропавших без вести. Хейли может слышать мертвых на их частоте. Есть и те, кто умеет читать сердца – ну, то есть они могут сказать, любят тебя по-настоящему или нет.

Пол кивнул на пожилую леди, сидевшую в кресле-качалке в переулке между двух близко стоящих домов. Один глаз у нее был закрыт повязкой, поверх были надеты очки, но она, кажется, отлично нас видела и помахала рукой. Почему-то, пока мы шли мимо, я никак не мог оторвать от нее взгляда и даже оглянулся.

– Ну, а у тебя что? – пытливо спросил Миллард.

– А я нахожу двери. Всегда могу отыскать дорогу домой. Кстати, о доме!

Мы остановились перед домиком. Крошечный дворик был весь в цветах, на окнах развевались занавески.

– Мы постарались все сделать так, чтобы тебе понравилось, – сказала Джун. – Как тебе занавесочки?

– Очень мило.

– Мы подумали, что ты все равно когда-нибудь вернешься домой, – сказала Ферн.

– А вот я не была так уверена, – проворчала Эйлин.

Пол поднялся на крыльцо и обернулся к нам. Лицо его сияло.

– Не стойте там, заходите! – сказал он. – Вымойтесь перед ужином.

Мы смыли грязь и пыль, радуясь, что после стольких часов в дороге снова были окружены домашним комфортом. Потом Пол повел нас к длинному столу на большущем заднем дворе, общем для нескольких домов сразу. День для пикника стоял отличный, а запах от угощенья был просто божественный. За последние несколько сотен миль нам перепало лишь немного черствого печенья от Ала Поттса да «бессмертные» снэки из магазина. Вряд ли мы осознавали, насколько голодны, пока перед нами не поставили источающие пар тарелки баранины с картошкой. Мы отрывали куски домашнего хлеба и пили холодный мятный чай. Кажется, ничего вкуснее я в жизни не ел.