Золото фамильного склепа - Дарья Калинина

Одного из них подруги не знали. А вот вторым оказался их Ники. Как раз в этот момент он вцепился обеими руками в горло жилистого старика в ночной пижаме и изо всех сил душил его.

— Ники?! — вырвалось у Леси. — Что вы делаете?

Ники повернул к ним страшно изменившееся лицо, в котором сейчас не было ничего красивого или героического. Обычная перекошенная физиономия злодея. Красная, вспотевшая и ни чуточки не симпатичная. Докторская шапочка съехала набок. Халат расстегнут.

— Ники! Что вы! Отпустите старика! Зачем вы его?

— Зачем? — прошипел Ники. — Довожу начатое до конца. Вот зачем!

И его руки сжались в последнем, самом мощном усилии на шее беспомощно повисшего в его руках человека. Подруги закричали и бросились на них.

Но они были не одни. Опередив их, откуда-то из-за дверей выскочили люди. Мгновенно в пустой палате стало шумно и тесно, буквально яблоку некуда упасть. Ники оттащили от старика, который оказался жив и сейчас судорожно кашлял, прижимая к горлу руки и царапая ими себя по груди. В палату тут же вбежала молоденькая медсестричка, которая захлопотала над стариком. Надела ему кислородную маску и встала рядом, держа за руку и сосредоточенно считая пульс.

Пожалуй, она была единственная, кто сохранял тут хладнокровие. Даже пострадавший старик, которого все называли Иваном Сергеевичем, все время дергался и пытался вырваться из рук медсестры.

— Да пусти же меня, девочка! — сердился он, срывая с лица маску, которая тут же твердой рукой возвращалась на свое место. — Мне уже лучше!

— Пока еще нет! — невозмутимо возражала медсестра, продолжая выполнять свой долг. — Я вам скажу, когда вам станет лучше.

— Отстань от меня!

— Вам лучше сидеть смирно. Иначе сделаю успокоительный укол.

Укола старик явно не хотел. Поэтому смирился и замолчал, перестав вырываться. Да и чего ему было вырываться? С Ники вбежавшие в палату люди отлично справились и без посторонней помощи. Приглядевшись, подруги узнали среди них двух человек из агентства Верескова. А через мгновение и он сам, широко улыбаясь, вошел в дверь больничной палаты.

— И вы здесь! — воскликнул он, увидев подруг. — Впрочем, какое же приключение — и без вас!

Это было все, что сказал в их адрес Вересков. Зато у Горшкова, который тоже появился в палате, нашлось что сказать подругам.

— Вы чуть было не испортили нам всю операцию! — накинулся он на подруг. — Кто вас сюда звал? Никто? Сами пришли! Ну, вы даете! Да я просто обязан задержать вас на пятнадцать суток ареста. Для вашей же личной безопасности!

Подруг спасло от его гнева и вероятного ареста то, что от всего происходящего у них буквально голова пошла кругом. Они уже не знали, на что и как реагировать. Поэтому слова Горшкова восприняли молча, что было им ошибочно принято за раскаяние и признание собственных ошибок.

— Стыдно стало?! Вот так-то вам и надо! — высокомерно произнес он. — В другой раз умней будете!

Подруги и тут не отреагировали. Так что Горшков быстро потерял к ним всякий интерес. И тоже переключился на Ники, возле которого уже застыл Вересков.

— Где Сеня? — допытывался он у Ники. — Куда ты дел брата, мерзавец? И его золото?

Ники выглядел не лучшим образом. Одна губа у него была разбита и стремительно распухала. Глаз тоже был подбит. Рубашка и халат разорваны и перепачканы кровью. А всегда аккуратная прическа, волосок к волоску, сейчас была безнадежно взлохмачена и раздергана.

При этом Ники странно улыбался.

— Ничего вы не докажете, — бормотал он. — Тело вам не найти. А значит, и дело вы против меня завести не сможете!

— Это тебе только так кажется! Ты натворил достаточно и без похищения Сени!

— Подумать только, покуситься на жизнь родного брата! — воскликнул Горшков. — Сколько лет работаю в розыске, а не перестаю удивляться гнусности некоторых людей! Родного брата не пожалел! А все из-за чего? Из-за каких-то цацок!

И тут Ники неожиданно взорвался.

— Заткнись! — закричал он на Горшкова. — Заткнись, следак, если ничего не понимаешь! И вовсе не из-за цацок, как ты выражаешься!

— А из-за чего же тогда?

— Просто… Просто у Сеньки всегда и все было! Всегда ему доставалось все самое лучшее! А на меня у родителей не было ни времени, ни средств! Все лучшие подарки доставались Сеньке. Даже микроскоп купили ему. А мне в тот раз денег на новый рюкзак у них не хватило!

— При чем тут какой-то рюкзак?

— И микроскоп?

— При том! При том, что это было несправедливо! Всегда, всегда несправедливо! Сеньке доставалась вся родительская любовь! А мне только жалкие остатки!

— И вы решили эту справедливость восстановить?

— Да! Это золото принадлежало мне по праву! За все мои обиды! И я его взял! Достаточно я настрадался от Сенькиной чванливости. Скажите, пожалуйста! Владелец ювелирного магазина! Поди же ты! А я вот простой археолог! И горжусь этим! Во всяком случае, я приношу науке куда больше пользы, чем Сенька со всеми своими побрякушками, вместе взятыми!

— Но зачем вы на него напали?

— Затем! Затем, что я должен был это сделать! А тут случай удобный подвернулся. Сенька же дурак! Думал, что раз я его брат, так и люблю его всем сердцем. И когда от этих бандитов, которые его похитили, удрал, сразу же ко мне за помощью обратился. А я смекнул, что второго такого шанса мне в жизни могло и не представиться. Ну, я и не оплошал! Золото взял себе, а Сеньку… Сеньку отправил к праотцам!

— Вы убили брата!

— Не убивал я его. Признаюсь, хотел. Но… Но рука у меня не поднялась.

Подруги мигом навострили уши. Семен Семенович жив? Значит, у Глаши еще есть шанс наладить свою семейную жизнь? Она может надеяться на возвращение мужа?

— Где же он? — вырвалось у Леси.

— Говорю вам, отправил его к праотцам. А куда, думайте сами. Я вам помогать в этом деле не собираюсь.

И Ники гнусно захохотал. В этот момент он напоминал не киногероя, а самую обыкновенную гнусную и вонючую гиену. И как только он мог когда-то нравиться подругам! Это же какой-то монстр, а не человек! Урод! Мерзавец! Отброс общества!

Однако Горшкову и Верескову было не привыкать работать с типами и похлеще Ники. Оба оперативника взялись за него весьма решительно. И было ясно, они от него не отстанут, пока тот не признается, куда дел брата.

А подруги, до которых теперь никому не было дела, потихоньку выскользнули из палаты. Им была необходима хоть крохотная передышка для того, чтобы привести свои мысли в относительный порядок.

— Ну дела! — ошеломленно пробормотала Кира. — Кто бы мог подумать, что преступник — это Ники. Ты могла?