Шкурка бабочки - Сергей Юрьевич Кузнецов

Попробуй любить человека, лишенного плоти. Попробуй объяснить это. Попробуй подобрать слова. Главный мужчина моей жизни. Проигнорируй Маринин смайлик. Повтори еще раз. Мой главный мужчина – как Глеб для тебя. Признайся, что он настолько главный мужчина, что даже неважно, если он окажется женщиной-лесбиянкой. Даже если не лесбиянкой – неважно.

Запомни хорошенько. Запомни боль. Запомни возбуждение. Запомни судорогу. Запомни. Знай: однажды все это закончится. Смотри на экран. Читай черные буковки в белом прямоугольничке. Если хочешь – мастурбируй. Это неважно. Главное – запоминай.

Попробуй подобрать слова. Никому не говори, просто – найди слова. Слова останутся, когда все закончится. Скажи их себе – и постарайся запомнить. Что ты сказала? Любовь всей моей жизни. Как в дамском романе, да?

Именно так, как в дамском романе.

В последнее время Оле кажется, будто все вокруг осыпается, будто на улице не зима, а осень, и она сама – уже не очень молодое дерево, теряющее лист за листом. Две недели назад, вечером того дня, когда Гриша и Костя пожали друг другу руки, она стояла в собственной ванне, отражаясь в зеркальных стенах, и смотрела на кровавый сгусток в ладони. Почему-то думала, что у него два хвостика, потому что приняла ровно две таблетки, хотя – какая связь между таблетками и хвостиками у зародыша? Конечно, если именно этот комок и был зародышем.

Оля перевернула руку, и нерожденный младенец бурым пятном упал в розоватую воду. В тот момент она почему-то почувствовала себя очень сильной. Впервые за последние годы она не ощущала себя предательницей. Всю жизнь я поступала правильно, прошептала она, я всегда была права. Мне не в чем себя упрекнуть.

Она знала, что больше не позвонит Олегу, внесет его номер в черный список мобильника. Ручьями крови старая любовь выливалась из нее, оставляя вместо себя звенящую и радостную пустоту.

Эта пустота – холодная пустота между ветвей осенних деревьев, потерявших все свои листья, один за другим. Гриша и Костя вдвоем улетели в Таиланд, совместным отдыхом скрепить восстановленную дружбу, Влад все еще в Гоа, мама не звонила с тех пор, как до Питера дошла информация про Ксенин сайт. Да и сама Ксения погрязла в своем виртуальном романе так, что Оля не видела ее уже дней десять. И потому сегодня она после работы поедет, заберет Ксюшу из офиса, потом они вместе отправятся куда-нибудь поужинать. После, может, сходят в кино, а может, так и просидят до поздней ночи в ресторане.

Весь день в промежутках между переговорами Оля пытается дозвониться Ксюше на мобильный, но телефон не отвечает. В конце концов она просит секретаршу найти телефон «Вечера.ру» и соединить ее с Ксенией Ионовой.

– Алле, – говорит Ксюша таким голосом, что с Олиных ветвей сразу опадает еще несколько листьев, безжизненных и иссохших, как Ксюшин голос.

– Что у тебя с мобильным? – спрашивает Оля, и Ксюша эхом отвечает:

– А что у меня с мобильным? Наверное, забыла заплатить.

Можно, конечно, сказать себе, что это просто февраль. Что из всех месяцев бесконечной московской зимы февраль – самый тяжелый. Когда-то давно, когда еще листья зеленели, когда еще можно было пить кофе на улице, Ксюша и Оля сошлись на этом: да, all the instruments agree хуже февраля нет месяца в русском календарном году. Ведь в голове с детства сидит мысль о том, что у нас три месяца зимы, февраль последний, потом якобы начинается весна. Но каждый год в середине февраля вдруг понимаешь, что до конца зимы еще очень далеко, и чувствуешь себя деревом, с которого облетели все листья, а почки и не думают распускаться. В этот месяц совсем не хочется жить, и, может быть, права Ксюша, придумав себе виртуальную любовь, убежав от холодных московских улиц, где снег давно уже превратился в замерзшую грязь, а упавшие осенью с деревьев листья сгнили, и сами деревья уже не узнают их, когда опускают голову к поседевшей земле.

Но нет, Оля прогоняет тоскливые мысли. Надо двигаться, надо держаться, надо, подобно предприимчивой лягушке из старой притчи, взбивать сметану из сомнительного молока московской слякоти и февральского холода. Надо двигаться, заниматься собой, напоминать своему телу, что оно существует. Потому так много в сердцевине февраля меланхолических девушек в московских клубах, с тоскующим видом облокотившихся о барную стойку. На самом деле это не девушки, это деревья осенней рощи. Они потеряли свои листья и ждут, пока снова придет весна или хотя бы прекрасные поселяне украсят их изломанные ветки флагами и венцами. И потому призывно плещут флаги простыней в холостяцких мужских квартирах, потому так манят одноразовые свадебные венцы взбитых подушек, на единственную ночь осеняющие головы брачующейся пары. В это время года мужчины не занимаются любовью с такими девушками – бормоча на ухо бессмысленные нежные слова и ритмично раскачивая утлые лодки кроватей, они всего лишь напоминают изломанным зимним деревьям, что те доживут до весны, если, конечно, раньше их не погубит топор дровосека, трескучий мороз, древесная хворь. Впрочем, о хвори лучше не думать, особенно в феврале, когда и без того так трудно напомнить телу, что оно существует.

И потому – слава богу, что, помимо сомнительной сексуальной акробатики, к которой равнодушны и Ксюша, и Оля, существуют другие виды физической активности, а давай поедем в «Планету Фитнесс», туда можно брать одноразовый билет, а у меня клубная карта, и мы с тобой позанимаемся на тренажерах – конечно, только если захотим! – а затем поплаваем, а после уж точно посидим в сауне и выйдем отдохнувшие, посвежевшие, почти счастливые, напоминая себе, что февраль – в самом деле последний месяц зимы и, значит, до весны уже недалеко. Ну что, идем?

Шуршат в трубке Ксюшины слабые возражение – купальник, спортивный костюм, что там еще? – нет, нет, сегодня Оля настроена решительно, нет, нет и нет, мы заедем к тебе за купальником и спортивным костюмом, а если ты скажешь, что у тебя нет хорошего купальника, то пеняй на себя, мы поедем и купим новый, модный будущим летом. А если попробуешь сказать, что у тебя нет денег, мне придется тебе его подарить. Ну, хорошо, заедем к тебе домой за старым.

Получают ключики от соседних шкафчиков, раздеваются, слушая разговоры других девушек. Что лучше – пилатес или йога? Стоит ли женщинам ходить на айкидо или это пустая трата времени? Правда ли, что заниматься на тренажерах без персонального тренера за 10 долларов в час – это впустую тратить время и деньги? Вот и славно, думает Ксюша, какие милые тут девочки. Никто не говорит о маньяках-убийцах. Никто не возбуждается от мысли о том, что их подвесят за ноги на крюке, вбитом в потолок. Чувствуешь себя нормальным человеком. Почти здоровым.

Ксюша и Оля бегут по соседним беговым дорожкам. Ксюша бежит легко, держит дыхание, иногда только отбрасывает волосы с лица, хотя смотреть здесь особо не на что. Оля уже через три минуты начинает потеть, собственные подмышки неприятно пахнут, в голове стучится мысль, что надо худеть не на два, а на все пять килограмм, и вообще, может, ей еще рано такие физические нагрузки после недавнего.