Кровавый рыцарь - Грегори Киз

Он отправился на ее поиски, видимо полагая, что самый священный из документов будет там в безопасности. И так и не вернулся. Как тебе известно, двор Черного Джестера находился там, где сейчас стоит город Вертен, хотя от прежней крепости почти ничего не осталось. Но когда церковь освободила тот район и освятила его, ее слуги собрали все записи, что удалось найти. Несущие в себе зло были уничтожены – по большей части. С остальных сделали копии.

А еще несколько отправили в скрипторий, поскольку никто не был уверен, что это такое. Этот свиток был среди них. Его привез мне брат Десмонд; благодарение святым, он не понял, что попало к нему в руки. Мы получили эту рукопись как раз перед твоим побегом. Если бы все сложилось так, как мы рассчитывали, ты бы изучил его несколько месяцев назад и в спокойной обстановке. К несчастью, вышло иначе.

– Да уж, к несчастью, – согласился с ним Стивен. Он выпрямился и положил руки на колени. – Братья, если у меня действительно так мало времени, мне стоит отправиться в скрипторий.

– Разумеется, – сказал фратекс, – а мы тем временем займемся прочими приготовлениями.

Смерть следовала за вурмом по пятам.

Усттиши называли сезон холодов зимой, и это было время года, когда крестьяне и жители деревень получали прорву свободного времени для размышлений, закрывшись в своих домах и дожидаясь появления земли, на которой можно будет снова выращивать еду. Эспер замечал, что, когда у людей появляется избыток времени на раздумья, результатом, как правило, становится чрезмерное количество слов, и Стивен был тому прекрасным примером.

Итак, усттиши называли зиму зимой, а еще ночью медведя, тусклым солнцем и тремя лунами смерти. Эспер не видел причин давать ей столько имен, но последнее казалось ему особенно невежественным. Зимой лес не умирал; он просто зализывал свои раны. Лечился. Собирал силы, чтобы пережить битву по имени весна.

Те из железных дубов, которых коснулся вурм, были молодой порослью еще во времена, когда скаслои правили миром. Они видели, как бесчисленные племена людей и сефри проходили под их ветвями и исчезали на просторах лет.

Им не суждено было увидеть новую весну. Из трещин в древней коре уже начал истекать дурнопахнущий сок, словно гной из раны. Яд вурма действовал на лес даже быстрее, чем на человека. Лишайники, папоротники, мох, украшавший деревья, уже почернели.

Эспер прикоснулся к футляру со стрелой, висящему у него на поясе. Она попала к нему из Каилло Валлаимо, храма, являющегося сердцем, центром и душой церкви. Лесничему сказали, что ею можно воспользоваться только дважды, и он уже прикончил с ее помощью уттина. Ему приказали убить Тернового короля.

Но не Терновый король уничтожает лес, который Эспер любил всей душой. Более того, хозяин слиндеров сражается за то, чтобы его спасти. Да, он убивает мужчин и женщин, но если сравнить их жизнь и жизнь железных дубов…

Эспер взглянул на Винну, однако та смотрела перед собой, стараясь не спускать глаз с тропы. Она многое в нем понимала, но этими мыслями он не мог с ней поделиться. Хотя она и чувствовала себя среди дикой природы намного спокойнее и увереннее многих, она пришла из мира теплых очагов, из мира домов за оградами, из мира людей. Она любила людей. Эспер и сам любил некоторых из них, но большинство оставляли его равнодушным. Они были для него тенями, а вот лес – вполне настоящим.

И если жизнь леса можно купить только ценой людских жизней…

И если бы это зависело от Эспера…

Ну, у него уже была возможность выстрелить, не так ли? Не делать этого Эспера убедили Лешья и сам Терновый король. Сколько жителей деревень погибло с тех пор, как он принял это решение?

Появился бы здесь вурм, если бы Терновый король погиб от его руки?

Разумеется, Белый не знал ответа и не мог узнать. Итак, если он снова увидит вурма, должен ли он потратить на него стрелу или нет?

«Да, клянусь Гримом», – подумал Эспер. Это чудовище убивает все, чего касается. А если этого мало, можно вспомнить, что им управляет Фенд. Лесничий застрелил бы его еще при первой встрече, будь у него время подумать.

Лошади ослабли и пошли медленнее, поэтому Эспер и Винна спешились и повели их за собой, стараясь не приближаться к отравленным участкам земли. Глаза Огра слезились, и Эспер переживал за старого друга, но не мог тратить на него лекарство, пока Винна в опасности. Ему оставалось только надеяться, что животные пострадали не от дыхания чудовища, что им досталась меньшая порция яда, с которой они справятся сами, лед привел их к провалу в склоне холма, и лесничий с некоторой долей удивления узнал это место.

– Когда-то здесь был реун Ройдхал, – сообщил он Винне.

– Я так и предположила, – ответила Винна.

Она была знакома с поселениями халафолков, поскольку уже побывала с Эспером в одном из них: в реуне Алут. Он был покинут. Как и все остальные.

– Это отсюда… отсюда родом Фенд?

Эспер покачал головой.

– Насколько мне известно, Фенд никогда не жил в реуне. Он был одним из странников.

– Вроде тех, что вырастили тебя?

– Да, – ответил Эспер.

Винна показала на открытый вход.

– Мне казалось, что халафолки лучше прячут свои жилища.

– Они и прячут. Этот реун был очень маленьким, но, похоже, вурм проделал дыру, достаточно большую для себя.

– Проделал дыру в скале? – удивилась Винна. Эспер потянулся и отломил кусок красноватого камня.

– Глинистый сланец, – сказал он. – Не слишком твердый. И все равно потребовалось бы много людей с кирками и лопатами и куча времени, чтобы настолько расширить проход.

Винна кивнула.

– И что теперь?

– Думаю, единственный способ проследить за ним – это войти внутрь, – сказал Эспер и начал снимать с Огра седло. – У нас еще осталось масло?

Они снова оставили лошадей и начали осторожно спускаться по осыпающемуся склону. Обломки под ногами остались, вероятно, после того, как тут проделал себе проход вурм.

Пламя факела колыхнулось под дуновением ветра, и Эспер сумел разглядеть что они спускаются в большой провал. Даже под землей идти по следу вурма было совсем не трудно. Вскоре они вышли из сланцевого прохода в уходящий вниз тоннель из древнего, более твердого камня, но чудовище, протаскивая вперед брюхо, подмяло под себя сталагмиты, а там, где его спина коснулась низко нависшего потолка, сбило и свисающие с него сталактиты.

В реуне царила тишина, если не считать шороха их шагов и дыхания. Эспер остановился, пытаясь отыскать какие-нибудь признаки того, что Фенд спускался здесь на землю. Скорее всего так и было, но все следы, не стертые вурмом, терялись среди отпечатков ног сотен слиндеров.

Они продолжили идти дальше и вскоре услышали приглушенные каменными стенами голоса. Чуть впереди Эспер заметил, что тоннель выходит в более широкую полость.