Конец времен. Новый взгляд на пророчества майя - Эдриан Джилберт

В тот момент, однако, я еще не успел обратить внимания на то, как похожи были высеченные на этих рельефах символы на иероглифы, составившие впоследствии основу письменности майя. Всего на этих рельефах изображено три символа, которые по-прежнему остаются нерасшифрованными. То, что ученые так и не смогли расшифровать их, заставило многих утверждать, что ольмеки на самом деле не знали письменности. Однако, по моему мнению, наличие этих символов как раз доказывает то, что они обладали письменностью — просто к настоящему времени практически не сохранилось никаких образцов этой древней письменности. Одним из наиболее ярких образцов этой древнейшей письменности является каменная стела, обнаруженная в местечке Чьяпа де Корсо в центральной части провинции Чьяпас. Это место располагается к югу от Табаско — территории, на которой исторически проживали ольмеки. На стеле из Чьяпа де Корсо записана дата «длинного счета», обозначающая 7 декабря 36 года до н. э. Это — самая древняя дата «длинного счета» из обнаруженных к настоящему времени. Существование такой надписи на стеле говорит о том, что либо майя научились «длинному счету» времени от ольмеков, либо ольмеки были попросту одним из ответвлений народности майя. Сам я больше склоняюсь именно к последней версии, которая лучше всего объясняет тот факт, что местные жители, обитавшие в районе Табаско в момент появления испанских конкистадоров, говорили на языке майя. Если ольмеки и в самом деле являлись частью народности майя или непосредственно предшествовали ей и затем «растворились» среди нее, то это вполне объясняет то, почему майя заимствовали так много из характерных обычаев ольмеков — таких, как, например, игра в мяч, культ ягуара и гремучей змеи, традицию изображения «небесной ленты» и так далее. Возможно, майя не столько «заимствовали» у ольмеков, сколько развивали заложенные ольмеками традиции. Возможно также, что существовали общие для всех народов Центральной Америки традиции культуры и цивилизации, которые восходили к весьма древнему периоду, начавшемуся задолго до «классического периода» в истории майя, и даже задолго до расцвета культуры и цивилизации ольмеков.

Если рассматривать цивилизацию майя, то часть присущих ей традиций являются общими для многих культур центральноамериканского региона и явно сформировались в свое время именно в этом месте. Другие же, такие, как технология изготовления известкового строительного раствора, больше походят на заимствования извне. Если эти традиции действительно сформировались не в регионе Центральной Америки, а были заимствованы извне, то следует задать вопрос: откуда именно они пришли?

В поисках ответа на этот вопрос я направился в удивительный город древних майя, который называется Комалькалко. Город Комалькалко расположен в всего 30 милях к северо-востоку от Вилья-Эрмоса, что позволяло проделать весь путь без особых затруднений. По пути мы проехали несколько деревень, застроенных деревянными домами. У большинства из этих домов имелись большие, выдающиеся вперед террасы под огромными навесами, на которых люди сидели, наслаждаясь прохладой, которую им обеспечивали эти навесы, защищавшие от палящих солнечных лучей. Впрочем, эти террасы были предназначены не только для отдыха: их использовали и для того, чтобы сушить на них бобы какао. Поскольку я никогда раньше не наблюдал этого процесса, я попросил водителя остановиться у ближайшего дома и дать мне возможность увидеть, как сушат эти бобы. Однако он предложил мне не беспокоить своим вторжением совершенно незнакомых нам людей, а отвезти меня к своему приятелю, у которого имелась целая фабрика по переработке бобов и производству шоколада.

Я согласился, хотя и опасался в душе, что это, скорее всего, окажется большим промышленным комплексом. Однако на самом деле фабрика больше походила на обычную мексиканскую гасиенду — поместье с хозяйственными постройками. Ее владелец оказался весьма любезным человеком лет шестидесяти. Он охотно рассказал, как практически с нуля построил свой бизнес, ставший в конце концов одной из главных движущих сил местной экономики. Он пригласил нас зайти на территорию фабрики и провел по всем ее помещениям, объясняя, как какао-бобы превращаются в плитки шоколада.

Когда после этого мы прошли на балкон, чтобы выпить освежающие напитки, он принес нам несколько плиток шоколада, который изготавливают на его фабрике, а также гроздья снятых с дерева какао-бобов. Они были желтого цвета и своим размером и формой напоминали небольшие дыни. Надрезав один из стручков, он продемонстрировал, что внутри него содержится несколько десятков какао-бобов, каждый размером со средний орех.

— Вытащите оттуда один боб, — предложил он.

Я с трудом выковырял один боб из белой липкой внутренности стручка.

— А теперь положите его в рот, — сказал владелец фабрики, — но только а не жуйте его, а сосите. Потом скажете мне, что вы думаете о его вкусе.

Довольно неохотно я положил боб себе в рот, не ожидая ничего особенно хорошего. Однако, к моему удивлению, боб оказался очень сладким. При этом у него был очень тонкий приятный привкус, чем-то напоминавший вкус плодов дерева личи (название дерева согласно ботанической классификации — Litchi chinensis).

Улыбнувшись при виде выражения, которое появилось на моем лице, владелец фабрики продолжил свою лекцию:

— То, что вы только что почувствовали — один из секретов какао-бобов. В старину майя сосали свежесорванные бобы, чтобы получить заряд энергии. Сейчас мы помещаем бобы вместе с мякотью и рыхлой сердцевиной стручка и частью его кожуры в воду, подвергаем эту смесь брожению и затем изготавливаем из этого ликер под названием «какао». Производство этого ликера, который является весьма ценным побочным продуктом, позволяет обеспечивать рентабельность всей фабрики.

— А как вы поступаете с какао-бобами, если хотите извлечь из них шоколад? — поинтересовался я.

— Для этой цели мы отделяем их от мякоти стручка и от кожуры и тщательно перерабатываем. В окрестных деревнях очень много людей выращивают деревья с какао-бобами либо на своих участках прямо рядом с домами, либо на небольших плантациях. Они собирают бобы и сушат их на плоских крышах или на террасах своих домов. На солнце бобы окончательно созревают и становятся коричневыми. После этого люди либо оставляют бобы у себя, для собственных нужд, либо продают для переработки на моей фабрике, где бобы превращаются в шоколад. Точно так же, в принципе, получают свое сырье все производители шоколада, в том числе самые крупные.

— А что обычно делали с собранными какао-бобами древние майя?

— Древние майя поступали с бобами несколько по-иному: они размалывали бобы и использовали образовавшийся порошок для приготовления напитка. У них не было ни сахара для того, чтобы подсластить его, ни молока, чтобы добавить в него. Вместо этого, для приготовления своего напитка они смешивали измельченные какао-бобы с перемолотым красным стручковым перцем и водой. То, что получалось в результате, было весьма острым и горьким на вкус, однако майя больше всего любили этот напиток как раз за такие его качества. Они брали глиняные кувшины и фляги, наполненные этим напитком, на поля, где обрабатывали землю, и пили его, чтобы восполнить запасы энергии. Без этого напитка они практически не могли работать. Кстати, вам известно, что древние майя использовали какао-бобы в качестве заменителя денег?