Одиночка - Андрей Петракеев

Виктория вглядывалась в просветы между деревьев, рассвет вступал в силу, разгоняя темноту. Сбоку хрустнула ветка, девушка резко обернулась, перекатываясь на спину и выставляя перед собой винтовку.

- Это я, - сказал Свейн подходя к ней и подавая руку. Виктория поняла, что он специально наступил на сухую ветку, чтобы привлечь её внимание. Она протянула ему свою руку, Свейн мягко потянул и поднял девушку с земли. - Надо идти дальше.

- А кто за нами шёл? - спросила Виктория.

- Никто, мне показалось, - соврал Свейн и тут же отметил это про себя. Для чего он соврал? Почему это происходит?

- Эй, Майк, хватит спать, мы уходим. - Виктория закинула рюкзак за спину.

- А кто там был? - Майк поднялся с земли и отряхнул одежду.

- Ложная тревога, Свейну показалось. - Её глаза сузились и она скосившись посмотрела на Свейна. Она не поверила ему, почувствовала, что стена холодности в нём не растаяла. Это злило её и чувство влюблённости почему-то постепенно улетучивалось, а его место занимала злость. Жёсткая, кипучая злость. Скотина! Бесчувственная скотина! Она рисковала, шла ему на выручку, а он просто холодно отреагировал на её появление! Ни тебе здрасьте, ни спасибо. Что она нашла в нём? Гора мускул, холодное спокойствие, боевые навыки и ни грамма чувств. С таким же успехом можно влюбиться в камень.

Виктория механически переставляла ноги, её душила злость и обида. На себя, не на Свейна. Возомнила себе чёрте что, любовь! Какая любовь? Временное, безответное увлечение. Ну, почему ей так не везёт? Почему у других всё получается? Почему? Да потому! Говорили же ей, Виктория, ты занимаешься не своим делом. Женщина должна рожать детей и ждать мужа с работы. Женщина должна уметь готовить пищу и вести хозяйство, уметь содержать дом в порядке и быть ласковой женой. А она? Она всё делала наперекор. Она избрала другой путь. И вот итог - ей не везёт с мужчинами. Или пристают откровенные отморозки, или вот такие вот как Свейн никак не реагируют на её действия. Может она что-то не так делает? Не так говорит?

Так они шли по лесу, каждый со своими мыслями. Свейн впереди, Виктория следом, сверля его широкую спину взглядом. Замыкал шествие Майк Кобретти, прикидывая, как бы лучше и поскорее покинуть планету и распорядится тем знанием, что было на кристалле памяти.

Виктория молчала, кусая губы и всё смотрела в спину Свейну. Тот изредка поёживался, чувствуя её взгляд и немного сутулился, будто бы читая мысли девушки. Так продолжалось какое-то время, но потом Виктория сорвалась. Она откинула винтовку в сторону и в два шага догнав Свейна, ударила его кулаком в спину. Потом ещё раз и ещё. Тот даже не обернулся, встав как вкопанный.

- Скотина! Скотина! На тебе! На! Чурбан бесчувственный! На! Получай! - Она била Свейна в спину своими маленькими кулачками словно это действительно был деревянный чурбан. С каждым ударом силы покидали её, удары становились всё слабее и реже. Последний уже был простым прикосновением. В этот момент Свейн обернулся и подхватил падающую Викторию. Глаза её закатились, по щекам текли слёзы, верхняя губа слегка подёргивалась, руки безвольно повисли.

- Вики, Вики, успокойся. Всё хорошо, успокойся, - зашептал Свейн. Он понимал что должен что-то говорить, но что именно не знал. - Вики...

- Что с ней? - Майк подбежал и помог Свейну положить Викторию на землю, сняв с её спины рюкзак. - Чего это она на тебя набросилась?

- Она просто устала. Очень устала. Это срыв.

- М-да? Больше похоже на истерику влюблённой женщины. - Майк взглянул Свейну в глаза. Тот отвёл взгляд. - Ладно-ладно, молчу. Это не моё дело.

- Может и истерика, она же устала. - Свейн поднял Викторию на руки. - Возьми рюкзак и винтовку, я её понесу. Надо выбираться из этого леса.

Они снова шли. Майк впереди, Свейн с Викторией на руках следом, время от времени подсказывая Майку направление. Виктория спала на руках Свейна, ей было впервые хорошо за долгое время. Почему хорошо, она не знала. Просто хорошо и всё. Она словно бы купалась в мягких лучах этого хорошо. Сознание услужливо спряталось, забилось в самый тёмный уголок, предоставив рассудку и телу расслабиться и релаксировать.

А Свейн шёл вслед за Майком Кобретти и по его щекам стекали слёзы. Он не плакал, слёзы текли произвольно, но от этого было как-то легко и хорошо. Хотелось крепче прижать Викторию и не просто идти, хотелось бежать. Хотелось валить деревья одним ударом, оставляя за собой просеку. Хотелось что-то крикнуть. Громко крикнуть. Сила и энергия распирала грудь и было хорошо и легко.

Дон Мигель Данжело сидел на заднем сиденье новенького граундлера закинув ногу на ногу и отрезал золотой гильотинкой кончик кубинской сигары. Аккуратно срезав оба кончика, один поменьше, другой побольше, дон Мигель сунул сигару в рот. Кларк Мондо, сидевший рядом, услужливо поднёс зажжённую длинную спичку. Данжело запыхтел раскуривая сигару, делая затяжки всё реже и реже и выпуская всё больше и больше дыма. В боковой панели что-то пискнуло и дым, выпущенный Данжело стал медленно всасываться в похожие на акульи жабры щели фильтра-кондиционера.

- Кларк, вот скажи, сигары, что я курю, называются кубинскими, - заговорил Данжело. - Почему?

- Потому, что их производят на Кубе. - Ответил Мондо, пребывая в своих размышлениях.

- Я знаю что на Кубе. Но та Куба, что была на Земле, уже давно пребывает под водой. А на планете Куба табак, на сколько я знаю, не растёт. Тогда почему сигары кубинские и их цена в пять раз выше самых дорогих из центральных миров?

- Достал ты меня Мигель этой хренью. Это сорт такой - кубинские. Делают их только вручную и только латинос и только на планете Куба. Ты бы лучше подумал о деле, а ты всё о каких-то сигарах. - Иногда Мондо позволял себе такой тон в общении с боссом и тот принимал это как данность. Ведь почти всю жизнь друг друга знают.

- Ну, ладно, не злись, Кларк. Я знаю что ты очень устал, знаю, что все дела на тебе. Я только хотел тебя отвлечь. Если ты свалишься, мне придётся тяжело. - Данжело шутя пихнул Мондо локтём в бок. - Не куксись.

- Ладно, проехали. - Мондо махнул рукой и улыбнулся.

Ворота усадьбы дона Лассара открывались медленно, как будто подчёркивая, что гостей здесь хоть и ждали, но они остаются не желанными. Водитель не стал дожидаться пока двойные створки откроются до конца и направил машину в проход. Пятитонная машина с мощным тысячником под капотом с пробуксовкой ворвалась в ворота. Водитель мастерски провёл граундлер, оставив по бокам по паре сантиметров от ворот. Проехав по широкой аллее с возрастающей скоростью, водитель лихо затормозил у парадного крыльца особняка, развернув машину дверцами к ступеням.

- Вот это по-нашему! - воскликнул Данжело увидев как спускающийся по ступеням Лассар, улыбаясь, покачал головой, оценив виртуозность вождения водителя дона Мигеля. - Это по-нашему, Фредерик! Приедем домой, получишь премию.