Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева

без ответа его милость Черновола, и Ярцев бросил в сторону следака, который стоял рядом и тоже любовался бесшумным падением хлопьев:

– Не знаю.

– Врешь. Хочу с ним поговорить.

– Я тоже много чего хочу, да мама с папой не велят.

Задел следователя, иной раз, сам не отдавая себе отчета, черту Савелий переступает. Черновол хотел что-то резкое сказать, да вынужден был промолчать, так как смартфон Ярцева зазвонил резкими звуками, тот, посмотрев на монитор, включил громкую связь, чтобы следователь слышал диалог.

– Мики, слушаю тебя.

– Савик, вы что творите? Я сегодня спала одна в пустом доме! Сава, мне было страшно…

– Почему? Два охранника тебя стерегут…

– Они же не в самом доме, а там… Короче, я боюсь. Если вы с Артиком не приедете, я ни за что не стану ночевать одна в доме. Так и знайте.

– Если ты выйдешь, тебя пристрелят, – нарисовал он перспективу. – Не бойся, в доме крепкие окна и двери, стены…

– Да? Кларе это не помогло! – захныкала Мики.

– Потому что она дура, сама открыла балкон, а ты умная, запрешься на все замки и будешь спать спокойно.

– Вы что же, сегодня тоже не приедете?!!

Он решил не обнадеживать зря бедняжку:

– Прости, Мики, не приедем. (От ужаса она стала реветь.) Мики, Мики… прекрати! Ну, пригласи охрану в дом, если так тебе будет комфортней, пусть дежурят в одной из гостиной. А мы работаем, пашем, дорогая, чтобы ты в скором времени не боялась бегать по тусовкам и бутикам. Мики, мы не можем сидеть у твоих ног, смирись. Пока.

А снег падал все гуще, за каких-то полчаса припудрил весь двор, ставший чистым и светлым, нарядным и аккуратным. Хлопья падали на перила, рассыпались, и вот уже они смешаны с остальным снежком, будто не было их, мелькнули и пропали. На несколько мгновений Савелий отвлекся, чувствуя внутри дивный покой, которого давно не ощущал. Захотелось поразмышлять о своем месте на земле, но будто откуда-то издалека голос Черновола разрушил приятный миг созерцания:

– Ярцев, Майскому безопасней будет в следственном изоляторе…

– …откуда он не выберется никогда, – закончил Савелий с сожалением. И вдруг его осенило, он развернулся лицом к Черноволу, в который раз перейдя на «ты» по примеру следователя: – Постой, постой… Говоришь, безопасней? Значит, ты признаешь, что жизнь Майского в опасности? Так какого черта прикидывался шлангом, какого черта поставил тавро убийцы на Артура?

О, какой грозный профиль, подметил про себя Ярцев, не хватало лаврового венка, чтобы покрыть гордо посаженную головушку Черновола. Если Савелий в общении с ним иной раз не сдерживал ни напора, ни эмоций, то ящур Черновол казался выплавленным из непробиваемого материала, притом, когда он говорил, возникало ощущение не покоя, а западни, и словно одолжение делал:

– А какого черта твой Дима стал Артуром? Какого черта он, красавец и далеко не бедствующий, женился на страхолюдине, не из-за денег ли? Мало ему было подаренных миллионов? Неужели не додумался до такой простой аксиомы: за все придется платить? Скажи своему другу, что со мной желательно дружить, потому что я добрый. Жду ксерокопии и… сам знаешь.

Черновол спустился по ступенькам и двинул к проспекту, вслед ему Савелий задиристо, как провокатор-мальчишка, крикнул:

– Господин Черновол, если увидишь Артура, передай, что я хочу с ним встретиться! Очень надо…

Идя по девственно-белому снежному покрытию и оставляя безобразные следы своих ботинок, Черновол, не оборачиваясь, лишь поднял руку в перчатке. Что это за жест был, Ярцев не понял: то ли знак согласия, что маловероятно, то ли означал, мол, катись к черту, то ли предупреждение о чем-то. Ярцев зашел в квартиру позвать Алену, у него не оставалось времени до встречи с Майским.

Тем временем Черновол дошел до ближайшего переулка и забрался в салон внедорожника. Какое-то время он сидел, взявшись за руль, но не трогаясь с места, смотрел перед собой, но не умилялся сказочной картинке со снегопадом, он напрочь лишен сентиментальности. Черновол сосредоточился, фиксируя в памяти основные пункты информации, полученной от Ярцева, которому можно поставить хорошую отметку за самостоятельное расследование. Затем он оживился, тронул машину с места, одновременно сделал звонок:

– Виктор, как там обстоят дела?

– Да никак. Снег, тихо, спокойно. В сон клонит.

– Ишь, чего захотел – сон ему! Продолжайте вести наблюдение. – На этом он не ограничился, сделал второй звонок. – Гера, что у тебя?

– Все норм, шеф, на хвосте сижу Ярцева.

– Отлично, старайся в глаза не бросаться. До встречи.

И выехал на широкий проспект, чему-то улыбаясь.

Повертевшись перед зеркалом, все же решила…

…помаду поменять, и, вытерев губы, Мики накрасила их более скромным оттенком, почти телесным. В прихожей, застегнув на ножках сапожки, надев полушубок, и, прилаживая на голову платок, чтобы он как-то гармонировал с огромными солнцезащитными очками, что не удавалось, она позвала:

– Мальчики! Алё-о! – Когда из гостиной заглянули в прихожую оба охранника, поставила их в известность: – Я на пару часиков отлучусь.

– Хозяин не велел вас выпускать… – начал было старший.

– Он мне не хозяин! – грубо оборвала его Мики, она знала и умела обращаться с прислугой.

– Мы обязаны выполнять пожелания Майского и Ярцева, – упрямо заявил второй охранник.

– Я недолго! – огрызнулась она. – Нужно купить крем, у меня от сухости кожу стягивает после душа. И маникюр… перекрасить пора, ногти просто отстой ободранный! – К этому времени она завязала платок под подбородком, больше никак он не хотел завязываться. – И вообще меня в этом платке и очках не узнает даже мама родная. Ой, как из села! Сельская училка. Я пошла!

Как только захлопнулась входная дверь, старший охранник сказал:

– Учительница… Она себе льстит.

– Мы не должны были ее отпускать, – нахмурился второй.

– Да пусть катится. Она счастливица, раз не понимает опасности, таким обычно везет.

– Ты как хочешь, а я позвоню Ярцеву, хозяин все равно вне доступа.

– Ну, звони, звони. В конце концов, не связывать же ее!

Однако номер Ярцева был тоже вне зоны!

А Мики радостно бежала (насколько позволяли высокие шпильки) к выходу из этого священного местечка богачей, где ждало такси. Здесь один вид транспорта признается – личный автомобиль, причем не какой-нибудь бюджетный вариант, а только премиум. Простое такси тоже отстой, увидят – заклюют, а Мики нужно остаться незаметной, стало быть, лишь у въезда в эдем можно сесть в задрипанную тарантайку за миллион рэ с шашечками.

Этот принцип был учтен Черноволом, в элитный район он отправил оперативника Виктора, человека молодого и сообразительного в качестве наблюдателя. А за руль своей старой, но вполне себе презентабельной иномарки (ухаживать за машиной надо,