В паутине чужих заклинаний - Бронислава Вонсович

— Если это не она, то тогда остается двое подозреваемых: я и Штефан, так?

— Так, — неохотно ответил Дитрих. — Но у нас есть результаты сканирования от Карла. Не зря же я его просил. — Он несколько кривовато улыбнулся и добавил: — Нужно будет сходить еще на одно сканирование, Линди. Совсем неглубокое — пара дней между обследованием Карла и арестом Эггера.

— Меня не этот период беспокоит, — ответила я. — Я постоянно ношу твой артефакт, а значит, сделать что-то против своей воли не могла. А по своей воле подбросить контейнер — тем более. Меня беспокоит то, что стерто.

— Линди, там не убрали ничего серьезного.

— А вдруг? Вдруг совпало, что Штефан убрал, если это он убрал, конечно, как раз ту часть разговора, которая касалась этой книги?

— Вернер просила тебя засунуть контейнер в сейф, — с насмешкой сказал Дитрих, — и этот разговор показался тебе столь незначительным, что ты не заметила его пропажи? Линди, не накручивай себя. Второе сканирование — простая формальность, да, но оно должно быть сделано.

— И после него основным обвиняемым будет Штефан?

— Да, пока не согласится на сканирование. Боюсь, после этого мы лишимся последнего подозреваемого по этому делу, — мрачно сказал Дитрих. — Я был уверен, что эти Кремеры там замазаны по самые уши. Ан нет — инора невинна как новорожденный ягненок.

— Но как так может быть? — поразилась я. — Если защита пропускала только троих?

— Скорее всего этот придурок попросту забыл ее активировать. Если кто наблюдал за его квартирой, одного раза было достаточно.

— Нет, — покрутила я головой, — Штефан ничего не забывает, он ответственный. Он не мог не активировать защиту, в спешке ли, по забывчивости ли. Не мог…

— Вот и узнаем, когда он согласится, — ответил Дитрих. — Заодно узнаем, что и зачем было у тебя стерто.

Но его уверенность теперь меня не убеждала. Если он ошибался с инорой Кремер, мог ошибиться и со Штефаном. Со Штефаном, которого я уже привыкла считать виноватым.

Утром Дитрих проводил меня до офиса, хотя мне самой вчерашний испуг казался странным и глупым. И все же… Стоило мне вспомнить лицо иноры Кремер, как мне опять становилось страшно. И пусть я прекрасно помнила свое состояние после глубокого ментального сканирования, впечатление от ее вида оставалось тем же — красивая безвольная кукла. Мне не верилось, что я выглядела так же. Я точно понимала, куда и зачем иду. Или просто не позволяла себе расслабиться, так как знала, что позаботиться некому?

Но Дитрих довел меня до самой двери, поцеловал на прощание, от чего все страхи окончательно ушли, и напомнил, что ждет меня в Сыске до обеда в любом случае, появится желающий на этот офис или нет. Он забрал часть документов из тех, что хранились здесь под защитой, которую наша квартира обеспечить не могла — чтобы наложить заклинания, нужны были и силы, и время, а всего этого у Дитриха пока не было.

Вчерашнего визитера не пришлось долго ждать. Напротив, мне показалось, что он находился где-то поблизости и лишь подождал, пока уйдет муж. Торопился переговорить до того, как подойдет кто-то еще. Наверное, так на него подействовала моя уверенность, что мы очень быстро сдадим этот офис. В этот раз он почти не стал торговаться — понял, что бесполезно, и не хотел напрасно терять время. Лишь намекнул, что можно снизить до той, что платили мы, но поскольку выкладывать сразу всю сумму он не хотел, предпочтя ежемесячный платеж, я отказалась.

Хозяин офиса был на месте, доверенность от Дитриха — при мне, так что оформление заняло не слишком много времени. Я пообещала новому арендатору передать помещение завтра — не так уж и много осталось оттуда забрать, он торжественно пообещал вручить мне плату за первый месяц аренды, как только я вручу ему ключи. На этом мы распрощались, я активировала защиту на офисе и пошла в Сыск.

Больше всего я боялась опять встретить Кремера, но неожиданно на меня налетела Эмили, о которой я даже не думала, что она будет караулить поблизости от Сыска, если уж не пришла ко мне домой требовать немедленного освобождения Штефана.

— Ну? — требовательно спросила она и ухватила меня за руку.

— Дитрих сказал, что его отпустят сразу, как согласится на ментальное сканирование.

— Знаю я, как отпустят! — возмутилась она. — Сразу найдете кучу причин оставить его под стражей!

— Ты думаешь, он так много преступлений совершил? — спросила я и попыталась стряхнуть руку бывшей подруги. Неприятно мне было, что она ко мне прикасалась. — Ты не так давно утверждала, что он чист и безгрешен.

Эмми вцепилась еще крепче и протараторила:

— Так менталисты чего только не понапишут. У твоего любовника связи-то в Сыске остались — смотрю, он шастает туда и торчит целый день!

Она посмотрела на меня с вызовом, уверенная, что я начну оправдываться. Но мне с ней говорить совсем не хотелось, а уж рассказывать, что Дитрих теперь мой муж и работает в Сыске, — и подавно. Только заикнись — обзовет нас преступной группировкой, составившей заговор против ее ненаглядного Штефана. И окончательно уверится, что мы решили засадить его в тюрьму по ложному обвинению.

— Значит, у него там дела, — невозмутимо сказала я. — И у меня тоже. Меня пригласили на повторное сканирование из-за Штефана, а ты меня задерживаешь. Может, из-за тебя ему придется просидеть там лишнее время.

Тон был выбран правильно. Эмили отдернула руку, словно обожглась, хотя, вполне возможно, ей было так же неприятно прикасаться ко мне, как и мне к ней, и удерживала меня она исключительно по необходимости: была уверена, что я сразу от нее сбегу, уличенная в преступлениях против Штефана.

— А тебя-то зачем сканировать? — недоуменно спросила она и тут же догадалась: — А, они поняли, что вы его подставили!

— Если бы мы его подставили, — зло сказал я, — то я была бы уже под стражей, а не ходила свободно по улице.

Прощаться и желать ей хорошего дня я не стала — мой день она испортила пусть и не совсем, но честно попыталась это сделать. Хорошо хоть со мной не пошла, чтобы убедиться, что сканирование честное и я не пытаюсь подкупить менталиста. Я впервые подумала, что нужно менять квартиру, а то присутствие бывшей подруги в нашей жизни будет невыносимым. Даже если она вдруг осознает, как отвратительно сейчас себя ведет, я не хочу, чтобы такой человек был со мной рядом. А если, не дай Богиня, вдруг окажется, что Штефан все же виноват в смерти иноры Вернер, нам с Дитрихом она житья не даст.

Кабинет Дитриха я нашла без труда, хоть раньше я там и не была, но он так хорошо объяснил, что затруднений не возникло. Пройти сразу к нему я не смогла, поскольку он был занят, да и около кабинета сидела дама, тоже ожидавшая разговора с ним. На сканирование я не торопилась, напротив — стремилась отложить его как можно дальше, поэтому присела рядом с ней. Лицо ее мне показалось знакомым, но вспомнить, где я ее видела раньше, не удавалось, как я ни ломала голову. Возможно, я ее видела слишком давно или встреча была случайной и незначимой для меня. Но делать было нечего, так что я прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться получше, и начала вспоминать. Я пыталась подставлять ее лицо к разным ситуациям и местам и все больше убеждалась, что видеть ее раньше не могла. Громкий всхлип, донесшийся от нее, был неожиданным и заставил меня вздрогнуть. Я открыла глаза и посмотрела на соседку. Она прикладывала к глазам совершенно мокрый носовой платок.