Основная миссия - Владислав Конюшевский

– Яп-п-понский городовой!

Да знай я заранее подобные расклады, то этот долбаный автобус спихнули бы в кювет, пассажиров разместили на двух наших вездеходах и свалили отсюда, от греха подальше! А теперь, глянув на «опель», который за эти несколько минут отъехал метров на семьсот, стало понятно, что поздно пить боржоми и предстоит драться с нехилой толпой гитлеровцев, если мы не хотим, чтобы семью Кравцовых походя расстреляли из проезжающего бронеавтомобиля. Поэтому средства передвижения фрицев нам нужно выбить по-любому.

М-да, средства передвижения… больше всего меня тревожил «бэтээр»[24]с зениткой. «Дашка»[25], конечно, его на запчасти разберет, но только в том случае, если он с холма спустится и подъедет к нам хотя бы метров на четыреста. Только фрицы не дураки и, увидев непонятки на дороге, остановятся у подножья этого бугра и начнут выбивать противника с километровой дистанции, идеально приспособленной для Flak-38[26]. Все эти мысли пролетели буквально за пару секунд, и, оценив ситуацию, я начал отдавать приказы:

– Гек, бери гранатомет, выстрелы и мухой, слышишь – мухой, дуй к холму. Твоя основная задача – уничтожить зенитный БТР. Хоть жопой на него садись, но стрелять он не должен! Змей тебя будет прикрывать. Давайте, ребята, – вперед! И рации не забудьте!

Неразлучная парочка напялила на себя гарнитуру, после чего, подхватив РПГ и сумку с выстрелами, во все лопатки дунула занимать позицию.

– Макс, – ты на пулемете. Подпускаешь бронеавтомобиль поближе и гасишь его. Потом тут же переносишь огонь на грузовики. Бей по кузовам, а то, если оттуда солдаты выскочат, нам тяжко придется!

– Йест! Толко, если зольдатен срасу среагируют и салягут са камнями, что фозле канала лешат, фсех уничтошить не получится. Сектор опстрела нье посфолит нормально контролирофать лефый фланг.

– Мочи тех, кого получится! И будь готов к тому, что пацанам не удастся «двести пятьдесят первый» грохнуть. Поэтому, если зенитка начнет приближаться – весь огонь на нее! Да и еще – один с «дашкой» управишься?

Шмидт кивнул, а мы с Маратом, надев гарнитуры раций, рванули в ту же сторону, куда убежали наши братья-проглоты. Просто сейчас нам надо занять позиции с таким расчетом, чтобы пулемет оставался метрах в пятидесяти, в тылу.

А пока бежали, я увидел, как на вершине холма появился «виллис» и начал спускаться вниз по дороге. Скорость передвижения у него была километров тридцать, не больше. Шах, тащивший связку одноразовых гранатометов, увидев это, пропыхтел:

– Скаты пробиты, поэтому и тащится так медленно. Непонятно только, почему они машину не бросили и в поле не ушли?

– Почему, почему… – Свалившись в канаву, я достал бинокль и, глядя на ковыляющий джип, с большой белой звездой, намалеванной на капоте, ответил: – Да потому, что это союзники, мать их! Пешком ходить разучились, а теперь, собрав все окрестное недобитое говно, тащат его в нашу сторону!

Шарафутдинов кивнул и, что-то прикинув, сказал:

– Я на ту сторону дороги пойду.

– Угу, только пару «граников» оставь.

Марат, выполнив требуемое, метнулся к противоположному кювету, а я, переведя взгляд с «виллиса» на автобус, увидел, что нашему «опелю» до поворота осталось пятиться еще метров пятьдесят. Сначала даже удивился, почему это Жан так долго копается, но, мельком взглянув на часы, понял, что с того момента, как я расслабленно сидел в «газике» и думал о картинах, прошло не больше десяти минут. Соответственно Даурен эти два километра задним ходом проехал просто с рекордной скоростью.

Союзническому вездеходу, в котором, судя звезде и по каскам, сидели америкосы, оставалось прокатиться до нашей позиции всего ничего, когда на гребне холма появился гитлеровский бронеавтомобиль. Немецкий водила, увидев на дороге кроме «виллиса» еще две незапланированные машины, дал по тормозам, и тут пулеметчик наконец-то смог себя показать. Пока броник ехал, толком прицелиться у него не получалось, зато сейчас, в результате длинной очереди MG, от джипа полетели какие-то ошметки и он, не снижая скорости, с размаху влетел в кювет.

«Двести двадцать первый» несколько секунд постоял неподвижно, а потом, настороженно поводя стволом, торчащим из кургузой башенки, стал медленно спускаться вниз. Меня при виде угловатой, пятнистой машины с пулевыми отметинами на лобовом скосе брони, как это обычно бывало перед схваткой, обдало жаром. Но с этой железной коробкой будет разбираться Макс, поэтому, перехватив автомат поудобнее, я перенес внимание в ту сторону, где скрывались в траве Лешка с Женькой. Сейчас от них многое зависит – сумеют они долбануть БТР, нам станет гораздо проще. Нет – будет больно об этом вспоминать. Если будет кому вспоминать…

Автобус, конечно, успел скрыться, но вот разведгруппе теперь деваться просто некуда. С одной стороны мы зажаты каналом, а с другой – чистое поле, в которое бежать смысла нет – расстреляют как зайцев. Значит, как обычно, остается надеяться на лучшее. На то, что самоходную зенитку выведем из строя, а потом рассеем немцев, отбив у них всякую охоту так нагло выпендриваться. И кстати, насчет выпендриваний – совершенно непонятно, с чего они настолько обнаглели? Днем, на технике, по дороге… пусть это не рокада, а мало кому известный проселок, но один черт! Тут, наверное, одно из двух – или амеры на них случайно наткнулись, и фрицы вынуждены были адекватно реагировать, пытаясь уничтожить свидетелей, или немчура действительно нахально перла по дороге, воспользовавшись отсутствием здесь войск противника.

Хм… первый вариант мне как-то не очень – зачем гнать одну легковушку такими силами? А вот второй, похоже, имеет право на жизнь. И вполне может быть, что это эсэсовцы из «Валлонии», которые к дому рвутся. Ведь протяни они еще день-два, и подобный прорыв станет маловероятен. А сейчас, пока здесь безвластие и по округе шмыгают только разведгруппы да мобильные патрули, никто не сможет им помешать при известной доле удачи идти маршем до тех пор, пока бензин в баках не кончится. То есть – до самой Бельгии.

И если принять эту гипотезу, то все становится на свои места. Фрицы, получается, не стали дожидаться ночи и начали выдвижение еще засветло. Уж не знаю, откуда они шли, но то, что на американцев наткнулись недалеко отсюда, это точно. У «виллиса» даже не вся простреленная резина с задних дисков облететь успела. И получается, что гитлеровцы вовсе не гонялись за машиной союзников, а шли своей дорогой. Ну а американцы, не имевшие возможности свернуть, просто служили объектом раздражения, маячившим перед глазами пулеметчика головного бронеавтомобиля.

Да уж… в этом случае мы союзничков водкой поить должны. Ведь если бы не они, то наши машины лоб в лоб столкнулись с механизированной вражеской колонной. И – пипец… расстреляли бы немцы в упор и джипы, и автобус…