Темные воды - Роберт Брындза

* * *

Ленка повернулась на бок, привстала на кровати, взяла с прикроватной тумбочки телефон и увидела, что уже пять минут четвертого утра. Она снова легла, проверила, крепко ли спит Эва. Малышка тихо посапывала, держа во рту крошечный большой пальчик.

И вдруг Ленка замерла. Она услышала шум, как будто треснул пластик. Звук повторился, а потом раздалось звяканье, словно что-то упало на ковер в гостиной. Ленка быстро вскочила с постели и обвела взглядом комнату. В углу стоял пылесос со скрученным шлангом и отсоединенной металлической трубкой. Она схватила эту трубку и бегом кинулась в гостиную.

Дверь во двор была распахнута, в одном месте пластмассовая панель была оторвана. В проем врывался ветер, раздувая занавески. Не выпуская из руки металлическую трубку, Ленка завертела головой, оглядывая темную комнату: дети, как это ни невероятно, по-прежнему спали под одеялами.

Послышался тихий скрип, и Ленка почувствовала, как ее шею стиснули две сильные ладони. Не раздумывая, она взмахнула металлической трубкой, занеся ее за правое плечо. Шлепок, вскрик. Дети проснулись, завизжали. Ленка повернулась и увидела, что на нее надвигается силуэт огромного мужчины. Она взмахнула трубкой и ударила его в пах. Не сильно, но он застонал, и это дало ей время отступить на шаг, размахнуться как следует и ударить его трубкой по голове со всей силы – один раз, второй. Он повалился на пол, а она продолжала его дубасить. После третьего удара он обмяк и затих.

Якуб с Каролиной ревели, заходясь криком. Ленка велела им идти в спальню и взять Эву. Ей не удавалось как следует рассмотреть мужчину на полу. Она видела только, что он крупный и с густой черной кудрявой шевелюрой. Не сводя с него глаз, она схватила комплект ножей из той части комнаты, что была отведена под кухню, и с базы стационарного телефона – переносную трубку, сунула ее в карман. Не выпуская из руки металлическую трубку от пылесоса, она вышла в коридор.

– В ванную, быстро, – велела она детям, появившимся из спальни. Каролина несла Эву. Малышка, как это ни удивительно, не просыпалась. Все вместе они забились в ванную, и Ленка заперла дверь, поставив перед ней стул. Она видела, что спинка у него низкая, не воспрепятствует повороту дверной ручки.

– Не бойтесь, – успокоила она Каролину и Якуба, которые, словно перепуганные зверьки, съежившись, жались к стене. – Все будет хорошо. Каролина, помогай мне, держи Эву. – Девочка, прерывисто вздохнув, кивнула.

Ленка растерянно смотрела на телефон. Она не знала ни одного номера. Не знала, как позвонить в полицию, как объяснить по-английски, что им нужна помощь. Она знала только телефон Марека.

Она села под дверью и позвонила мужу в Словакию на мобильный телефон. Якуб, белый как полотно, дергал ее за рукав.

– В чем дело? – спросила она.

– Мама, замок не работает, – прошептал он, весь дрожа. – Тетя Эрика сказала, что он сломан…

Только в трубке пошел вызов, Ленка услышала визгливый скрежет и подняла голову. Дверная ручка у нее над головой поворачивалась. Она почувствовала, как дверь за ее спиной поддалась.

В образовавшуюся щель просунулась большая рука, и на этот раз Ленка завопила вместе с детьми.

Проснувшись утром, Эрика увидела, что Питерсон, ночью отодвинувшись от нее, спит лежа на боку, стянув к своим голым ногам все простыни. Часы показывали 6.01. Столько разных эмоций захлестнуло ее: чувство вины – из-за того, что ей нравилось быть с Питерсоном; глубокая печаль – оттого, что она еще больше отдалилась от Марка. Память о нем немного померкла, затуманилась, растворяясь в прошлом, после новых впечатлений, что она получила в объятиях другого мужчины. Эрика представила, как встретится с Питерсоном сегодня на работе, и у нее упало сердце. Она спустила ноги с кровати, подобрала с пола одежду, надела нижнее белье. Потом отодвинула штору на окне. Еще не рассвело. Питерсон повернулся к ней.

– Доброе утро. Останешься на завтрак?

– Нет. Мне пора, – отказалась она.

– Иди сюда.

– Зачем?

Он приподнялся в постели.

– Что значит «зачем»? Я хочу тебя поцеловать.

Эрика подошла к кровати и села на краешек подле него. Он обнял ее одной рукой.

– Нам надо установить определенные границы, – произнесла она.

Он вскинул брови.

– Ночью я что-то не заметил между нами каких-либо границ.

– Я не шучу. Ведь я твой начальник. Будет проще, если мы не станем говорить об этом на работе.

– Проклятье. А я так хотел встать посреди отдела и всем объявить, что ты чертовски великолепна в постели…

– Питерсон.

– И ведь ты чертовски великолепна в постели, – повторил он, подмигнув ей. Она смотрела на него. – Разумеется, я не стану ничего говорить…

– Вот и хорошо.

– Не хочешь еще раз?

– Не знаю. Давай так: мы провели вместе прекрасную ночь. Провели и забыли, хорошо?

– Забыли?

Эрика встала, высматривая на полу свои носки.

– А что ты хочешь? Завести со мной роман?

– Нет.

– Вот и чудесно. Мне романы совершенно ни к чему.

– Ты это ясно дала понять. – Он сел в постели.

– Отлично. Это был разовый случай, мы получили удовольствие, и все вернулось на круги своя…

– Ладно. Хорошо. Увидимся на работе. – Он слез с кровати и прошел мимо нее в ванную, захлопнув за собой дверь.

Эрика последовала за ним из спальни и в нерешительности остановилась перед ванной, собираясь постучать. Потом, передумав, отправилась в гостиную, взяла там блузку и бюстгальтер. Она аккуратно сложила футболку, что дал ей Питерсон, положила ее на спинку дивана и покинула его жилище.

По дороге из Сиднэма Эрика заехала в «Макдоналдс», заказала сэндвич с яйцом и колбасой и стакан кофе. Когда хотела расплатиться, увидела, что у нее с собой нет ни телефона, ни бумажника. Пришлось лезть в бардачок за мелочью, которую она держала для оплаты парковки.

Брезжил холодный синий рассвет. В начале восьмого Эрика свернула на Манор-Маунт и, заметив у своего дома два полицейских автомобиля, почувствовала, как у нее участился пульс. Она припарковалась на гравии рядом с ними и бегом кинулась в подъезд. Сердце все сильнее билось в груди, когда она увидела, что дверь в ее квартиру открыта и вход охраняет патрульный.

Из квартиры появился высокий эксперт-криминалист в синем комбинезоне. Он нес длинный прозрачный пакет с металлической трубкой от пылесоса, на которой запеклась кровь, измазавшая изнутри и сам полиэтилен. В другой руке он держал одно из ее гостевых полотенец, тоже в пятнах крови.

– Простите, вы кто? – спросил патрульный, рукой перегораживая ей проход в квартиру. Эрика увидела, что он очень молод, с худощавым лицом и сильным раздражением на коже от бритвы.