От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - Альберт Праун

Море, Коль-де-ля-Фосийе, Шампаньоль на Женевском озере. В отеле «Европа» в Безансоне Гудериан собрал генералов, командиров дивизий и офицеров штаба, чтобы выразить им признательность за ратные труды во Французской кампании. Майор в отставке Зольдан написал очень ценную книгу «Человек и сражение завтрашнего дня». В своей книге Зольдан пытался доказать, что в сравнении с тем опытом, который был приобретен 25 лет назад в позиционной войне, когда солдаты постоянно находились под ураганным огнем, нагрузки на человека неизмеримо вырастут и он будет не в состоянии нести на себе груз материальных лишений. На один вечер, проездом в свой 19-й пехотный полк, к нам заехал его командир генерал фон Эпп. Во время застольной беседы все разговоры были об одном: как нам победить в войне с Англией. Мы были далеки от идеи десанта на ее территорию, мы предлагали использовать наши бронетанковые части и выйти через Гибралтар или через Балканы и Малую Азию к Суэцкому каналу, к Египту, чтобы там сразиться с англичанами.

В военной администрации Франции, 1940 г.

Вскоре я получил известие, которое меня потрясло: о моем переводе из танковых частей в военную администрацию Франции. 5 июля я выехал в полевую комендатуру в Труа, но ее уже перебросили в Дижон. 6 июля в Г[ариже я доложил о себе только что получившему повышение генерал-майору Шрадеру. Он считал, что я и мой товарищ полковник Вурстер честно выполнили свой долг и нам якобы теперь уже не могут найти применения в танковых частях. Я был настолько бестактным, что заявил ему, что я чувствую себя так, будто меня понизили в звании. Когда спустя пять месяцев я уходил с нового места работы, я попросил у него извинения. Ведь работа в администрации оказалась интересной, разнообразной и самодостаточной. Как обычно, Шрадер сосредоточил наше внимание на основной задаче: восстановить в стране поврежденную проводную связь сначала для нужд военной администрации, а затем и гражданского населения. Он пояснил, кто нам может помочь в этом: соединения связи ПТТ (почта, телеграф, телефон) оккупационных частей, военнопленные, некоторые роты при комендатурах полевой связи. Наконец, он назвал «работниц-связисток». Мне все это нужно было обдумать.

Я проехался по элегантному Парижу, посетил место погребения Наполеона в Доме инвалидов, обедал у Поккарди на Итальянском бульваре, проводил вечера в обществе Кюна на Елисейских Полях за бутылкой «Хайдсика». На обратном пути я просил у моих знакомых поддержки в работе. Я встречался в Мелене в штабе 2-й армии с начальником связи полковником Бальцером; в Оксере с генералом Лёвенеком из группы армий «А»; в Дижоне с генералом Русвурмом (Вильгельмом) из группы армий «Ц», где я встретил также полковника Гиммлера и выразил ему свое восхищение тем, как работали его аппараты в руках наших радистов.

9 июля я прибыл в Главную полевую комендатуру Ц, позднее названную Округ Ц, и представился начальнику Военной администрации Северо-Восточной Франции, в штаб которого я назначался начальником связи. Под его началом было 14 французских департаментов, подчинявшихся теперь немецким полевым комендантам. У меня установились подобные отношения с соединениями ПТТ в этих департаментах. Мне подчинялись 8 комендатур полевой связи, приходившихся на 14 департаментов и полевых комендатур. Первым делом надо было познакомиться с состоянием сети, пока мой штаб, ставший мне необходимым помощником, обустраивался в Дижоне, закладывая основы для будущей деятельности. Дальнейшие мои усилия были направлены на поиск подсобной рабочей силы для проведения ремонтно-восстановительных работ. Я посетил штаб 12-й армии в Салене; 17-ю комендатуру полевой связи майора Тиле в Мюльхаузене (Мюлузе), в Эльзасе, который мне теперь не подчинялся, поскольку Эльзас стал частью великого Германского рейха; в Люневиле – штаб 1-й армии; в Нанси – мой бывший 596-й армейский полк связи; миновав поля битв Первой мировой войны, незабываемый Ремервиль, я поехал в направлении Мец – Сен-Бенуа, потеряв напрасно время на поиски замка, в котором останавливался 3-й Баварский армейский корпус. Было очевидно, что на полях сражений 1918 г. не осталось никакого памятного знака. Я проехал по пути нашего наступления 1914 г. через Виньоль на Вуанвилль, где я посетил дом, в котором останавливался на постой. Хозяин, в те времена солдат с другой стороны фронта, был настроен дружественно, сожалел о том, что снова мы воюем друг с другом. Между Апремоном и Сен-Мийелем я искал немецкое военное кладбище. В стороне от дороги в густом лесу за табличками «опасно для жизни» от некогда ухоженного кладбища остались лишь отдельные памятники, а все могилы срыли и перенесли в одно место. Обветшавшие деревянные кресты с уже стершимися именами являли собой печальную картину, свидетельствующую об отсутствии внимания к ушедшим людям.

Через Бар-ле-Дюк – Шомон – Лангр я вернулся в Дижон. Я осмотрел много поврежденных линий. Но к ремонту оборванных проводов так и не приступили. 14 июля генерал-майор барон фон Ротберг принял дела у начальника Округа Ц. Его знали как командира 16-го кавалерийского полка в Касселе. Старый кавалерист, он уловил главное в своей работе и был начальником широкой натуры. Работникам штаба округа было в среднем по 67 лет. Кюн и я были единственными кадровыми офицерами. Генерал Шрадер вызвал меня и Вурстера еще раз в Париж, чтобы дать нам более подробную информацию о наших задачах. Мы узнали о создании в Париже специального второго подразделения (первое было в Брюсселе) для починки полевого кабеля и формирования на его основе оперативной основной сети связи. Им командовал подполковник резерва Рёдер, наш надежный товарищ из почты рейха. Нам достались наземные линии связи округа. Затем я посетил южные районы округа и находившиеся там комендатуры полевой связи. Конечно, не была забыта и жемчужина Франции: Версаль, Зеркальный зал, где произошли знаменательные события 18 января 1871 г. и 28 июня 1919 г. Впечатляли картины сражений, в которых участвовали победоносные маршалы Наполеона. Затем были великолепные кафедральные соборы в Туре, Шартре и Орлеане, замки в Блуа, Бурже и Невере и другие замки в долине Луары. Здесь было мало разрушений. В Дижоне были продолжены восстановительные работы, все задания были поделены в равной мере между всеми: нашими небольшими силами комендатур полевой связи, оккупационными войсками, стремившимися нам помочь, ПТТ и, наконец, двумя ротами французских военнопленных связистов. Их капитаны получали задание на неделю и потом отчитывались за него. В остальном мы предоставляли их самим себе и не стесняли их свободы, поэтому они работали с настроением. У нас не было никого, излишне