Голубое шампанское - Джон Варли

Бах с хмурым видом посмотрела на листок.

– Пятисотая Западная, забыть цифры, съесть бумажку. – Она вздохнула. – Да, думаю, это у меня точно получится. Но запомните, я просто делаю вам одолжение. Как только вернусь, я…

– Хорошо, хорошо, просто сделайте все в точности, как я сказала. Знаю, вы подыгрываете мне, но давайте притворимся, что оглушка сработала, хорошо?

Предложение показалось Бах вполне разумным. Тот самый прорыв, который был так необходим. Очевидно, эта женщина, как и Джонс, была связана с Беллманом, кем бы он или она ни был. У Бах появился хороший шанс поймать его. Разумеется, номер она не забудет. Она уже собиралась предупредить женщину, что арестует ее сразу же, как только вернется, но ее снова перебили.

– Выходите через черный ход. И не теряйте времени. Не слушайте, что вам будут говорить, пока кое-кто не скажет: «Я повторю три раза». После этого притворитесь, что игра окончена.

– Хорошо. – Бах была в восторге от предстоящего дела. Наконец-то ее ждало настоящее большое приключение. Многие считают, что именно такой и бывает основная работа полиции. Но Бах прекрасно знала, что она по большей части скучна, как фоновая музыка в кафе.

– И я заберу ваше платье.

Бах отдала ей платье и поспешила к черному ходу, совершенно обнаженная и с радостной улыбкой на губах.

* * *

Это было поразительно. Бах по очереди набирала цифры, и они так же поочередно исчезли из ее памяти. В руках у нее осталась бумажка, содержание которой было ей совершенно непонятно, как если бы его напечатали на суахили.

– Подумать только! – сказала она самой себе, когда оказалась одна в двухместной капсуле. Рассмеявшись, она смяла листок и бросила себе в рот, как заправская шпионка.

* * *

Бах не имела ни малейшего понятия, где она находится. Примерно полчаса капсула ехала в неизвестном направлении, после чего остановилась на частной станции метро, ничем не отличавшейся от тысячи ей подобных. Ее ожидал мужчина. Она улыбнулась ему.

– Я должна встретиться с вами? – спросила она.

Он пробормотал что-то неразборчивое. Когда стало ясно, что Бах его не поняла, он нахмурил брови. Затем она догадалась, в чем заключалась проблема.

– Извините, я никого не должна слушать. – Она беспомощно пожала плечами. – Даже не предполагала, что это сработает так здорово.

Мужчина начал размахивать руками, в которых что-то держал. Бах сначала нахмурила лоб, а затем широко улыбнулась.

– Шарады? Ладно. Похоже на…

Но он продолжал размахивать руками и тыкать ей в лицо какой-то предмет. Это оказались наручники.

– Ну хорошо. Если вам так хочется. – Она вытянула руки и соединила запястья, а он защелкнул наручники.

– Я повторю три раза, – сказал он.

И тогда Бах начала кричать.

* * *

Прошло несколько часов, прежде чем Бах пришла в себя и наконец собралась с мыслями. Долгое время она ничего не могла сделать, ее трясло, рвало, она тихо всхлипывала. Постепенно Бах осознала, где находится. Это была комната без мебели, а она лежала на голом полу. Пахло мочой, рвотой и страхом.

Бах осторожно подняла голову. На стенах виднелись красные полоски, некоторые были яркими, свежими, другие – уже почти коричневыми. Она попыталась сесть и поморщилась. Подушечки ее пальцев были содраны в кровь.

Сначала она попробовала открыть дверь, но оказалось, что у двери внутри не было ручки. Она ощупала все полки на стенах, прикусывая язык, когда боль в скованных руках становилась слишком сильной, но так и не смогла найти выхода. Бах снова уселась и задумалась над своим положением. Ничего хорошего оно не сулило, однако она была готова предпринять все, что в ее силах.

Кажется, прошло около двух часов, прежде чем дверь открылась. Она не могла точно сказать. Явился тот же самый мужчина в сопровождении незнакомой женщины. Оба вошли только после того, как дверь полностью распахнулась внутрь, вероятно, опасались неожиданного нападения. Бах, сжавшись, сидела в дальнем углу, и когда они подошли к ней, снова начала кричать.

В руке мужчины что-то блеснуло. Это был цепной нож. Он сжимал резиновую рукоятку со встроенной батарейкой. Из рукоятки торчало тупое пятнадцатисантиметровое лезвие с сотней маленький зубьев. Мужчина покрепче обхватил рукоятку, нож издал пронзительный визг и цепной механизм заработал. Бах закричала громче, вскочила и прижалась спиной к стене. Поза выдавала ее беззащитность. Очевидно, они купились на этот прием, потому что, когда она ударила ногой в горло мужчине, тот в ответ чиркнул в воздухе ножом с небольшим опозданием и не смог ранить ее в ногу. Других попыток он не предпринимал, так как рухнул на пол, кашляя и захлебываясь собственной кровью. Бах подобрала упавший нож.

Женщина была безоружна. Она приняла правильное, но запоздалое решение – кинулась к двери и, опрокинутая подножкой Бах, упала плашмя.

Бах хотелось забить ее насмерть, но из-за резких движений она слишком перенапрягла мышцы и, согнувшись пополам от сильной схватки, стала падать, вытянув вперед руки, чтобы защитить живот. Ее скованные руки должны были удариться о предплечье женщины. Бах не могла выпустить нож или упасть на свои ободранные пальцы, и пока она лихорадочно соображала, как поступить, всю ту секунду, что падала в замедляющей движение лунной гравитации, ее кулаки стукнулись об пол прямо за рукой женщины.

Послышался едва уловимый жужжащий звук. Тонкая струйка крови ударила в руку и плечо Бах, а также в стену, находившуюся в трех метрах от нее. Рука у женщины отвалилась.

Они обе какое-то время молча смотрели на нее. Затем женщина с удивлением посмотрела на Бах.

– Совсем не больно, – отчетливо произнесла она, после чего стала подниматься, забыв, что у нее больше нет руки, и снова упала. Какое-то время она барахталась, как перевернутая на спину черепаха, кровь хлестала из раны, она сильно побледнела и наконец затихла.

Бах неуклюже встала, судорожно хватая ртом воздух. Немного постояла на месте, пока не пришла в себя.

Мужчина был все еще жив, но дышал еще хуже, чем Бах. Она посмотрела на него. Он еще мог выжить. Бах взглянула на нож в руке, затем села перед ним на корточки и коснулась острием лезвия его шеи. Вновь поднимаясь, она уже была уверена, что он никогда больше не вырежет ни одного ребенка из материнского чрева.

Бах быстро подошла к двери и огляделась по сторонам. Там никого не было. Вероятно, крики были здесь обычным делом, или же она убила всех участников преступления.

Бах прошла по коридору около пятидесяти метров, когда начались родовые схватки.

* * *

Она не знала, где находится, но точно не в том месте, где встретила свой конец Элфреда Тонг. Это была старая часть города, здесь размещались в основном производственные предприятия, возможно, совсем рядом с поверхностью. Бах пыталась открыть двери в надежде выбраться в общественные коридоры, где она смогла бы позвонить. Но двери, которые ей удавалось открыть, вели в складские помещения, а те, что, вероятно, были дверями в офисы, оказались закрыты на ночь.