Когда пришел волшебник - Инна Шаргородская
Шрифт:
Интервал:
– Не совсем, – уклончиво сказал Кароль, и только тут Вероника увидела, что глаза у него на самом деле холодные, да и в вежливой, застывшей на губах полуулыбке не сквозит ни малейшего душевного тепла. – Скажи, Алиэтта, его лаборатория погибла вместе с ним?
– Думаю, да.
– Думаешь? Ты не предъявляла своих прав на оставшееся после мужа имущество?
– Разумеется, нет. Какое там имущество? Киван был аскетом, и едва ли среди его вещей могло найтись хоть что-нибудь ценное. Тебе нужна лаборатория?
– Возможно, она мне понадобится, – все так же уклончиво отвечал капитан.
– Всегда к твоим услугам, кавалер, – Алиэтта фон Мей улыбнулась. – У меня есть своя, и я с удовольствием предоставлю ее тебе. Как и любую другую помощь. Нас, квейтанцев, здесь так мало! Я буду только рада, если ты и твои друзья найдете повод для визита ко мне. Они тоже квейтанцы?
– Нет, – суховато сказал Кароль. – Арригойцы.
Вероника удивленно покосилась на него.
– И после того, как мы закончим свои дела, – продолжал капитан, – мы сразу же отбудем в Арриго. Так что, полагаю, нет необходимости ставить шеморскую Стражу в известность о нашем визите.
– Я тоже не вижу необходимости… спешить с этим, – сказала Алиэтта и поднялась на ноги. – Что ж, мне пора. Мой адрес – улица Акантовая, четыре. Надеюсь вскоре увидеть вас снова, у себя в гостях.
– Мы сделаем для этого все возможное, – капитан галантно поднялся тоже.
Но к вешалке, чтобы подать даме пальто, подойти не успел.
Его опередил Антон. Он встал, потянулся – с грацией хищного зверя – и шагнул к дверям.
– Если дама позволит, я провожу ее до экипажа.
Алиэтта улыбнулась.
– Не возражаю…
Он помог ей одеться. Затем дама фон Мей вежливо распрощалась с остальными, и они вдвоем удалились.
Пораженная в самое сердце Вероника смотрела им вслед, пока не захлопнулась дверь. И повернулась в поисках сочувствия к Овечкину, который все еще казался ей самым здравомыслящим из всей компании.
– В жизни не видела Антона таким! Влюбился, что ли… – сказала она озадаченно, пытаясь скрыть свои истинные чувства.
И неожиданно услышала в ответ задумчивое:
– Я его понимаю. Пожалуй, и сам бы пошел ее провожать, если б никто не спас меня от этой участи.
Капитан Хиббит фыркнул.
– Батюшки, да вы тоже старый греховодник, масьёр Овечкин?!
Михаил Анатольевич смутился.
– Нет… Просто… есть в Алиэтте фон Мей что-то такое… эдакое…
Кароль посерьезнел.
– Вы не представляете, как вы правы, масьёр! Ох, есть… все есть, и такое, и эдакое!.. чертовка она, а не женщина, чувствует мое сердце!
– Она вам не понравилась? – удивился Овечкин.
– Не понравилась – не то слово. Она так похожа на одну мою знакомую, которая не к ночи будь помянута, что мне даже стало не по себе.
– Мне тоже, – сказала Вероника, ощутив от этих слов капитана немалое облегчение на сердце. – По-моему, она злая.
Кароль бросил на нее быстрый косой взгляд.
– Рад, что у меня нашлась единомышленница. Потому что всех остальных эта дама, кажется, зачаровала. А я так думаю, что в лабораторию к ней мы пойдем только в том случае, если ничего другого нам вообще не останется! Даже хода обратно в Маго…
– Вы преувеличиваете, капитан, – укоризненно сказал Овечкин. – Какие чары? Может быть, она и недобрый человек, но нам зла не желает. Я бы это почувствовал.
– Да, если б она не строила вам глазки. И не улыбалась так зазывно, словно встретила мужчину своей мечты. Вы не обратили внимания на то, что точно так же она смотрела и на меня, и на Антона Николаича? Кстати, что-то его долго нет. Пойду-ка проверю…
И, торопливо набросив на плечи пальто, капитан Хиббит вышел из номера, оставив Михаила Анатольевича пожимать в недоумении плечами, а Веронику – предаваться тихой радости, оттого что на удочку рыжеволосой соблазнительницы попались не все окружающие ее мужчины…
Капитан Хиббит имел свои тайные подозрения насчет этой соблазнительницы, и они, разумеется, оправдались. Иначе быть не могло – слишком уж вдова кавалера Кивана походила на недоброй памяти Марут, демоницу-шлюху, с коей его однажды свела судьба и из рук которой он спасся только благодаря изворотливости своего ума и врожденному нахальству. К счастью, он знал тогда, с кем имеет дело, не то быть бы и ему призраком, как всем прочим ее возлюбленным…
Но говорить об этом Веронике и Овечкину Кароль не стал. Как не стал и рассказывать, где он обнаружил Вероникиного друга и чем тот в это время занимался.
Ничего особенного, конечно, Антон и не совершил. Он всего лишь самозабвенно целовался со вдовушкой в гостиничном вестибюле, прямо на глазах у портье, который усиленно делал вид, будто не замечает бесстыжей парочки. Когда Кароль, ужаснувшись, положил этому безобразию конец и вежливо выпроводил Алиэтту фон Мей за дверь, Антон сразу же опомнился. «Сам не знаю, что на меня нашло», – испуганно сказал он и попросил ничего не говорить Веронике.
Кароль обещал не говорить, хотя в глубине души считал, что малая толика ревности в любовных делах отнюдь не вредит. Не в его это было интересах – помогать Антону в любовных делах… Кроме того, он был уверен, что без чар тут и впрямь не обошлось, потому и ужаснулся при виде их тесных объятий. Алиэтта фон Мей явно была ученицей Марут и знала, чего хочет…
Тем не менее красавец получил от капитана Хиббита хорошую выволочку.
– Ты что, не понял, что она ведьма? – злобно шипел Кароль, ведя его обратно в номер. – Заморочит голову, и поминай, как звали! Или вообразил, что она на тебя запала? Да у нее таких уродов, как ты, полная Квейтакка! А нам только и не хватает искать по всей Шеморе, в какой ты с ней койке валяешься!
Антон слушал, стиснув зубы. Потом попытался объяснить, что он – не мальчик, но муж…
– «Не мальчик!» – капитан Хиббит закатил глаза. – Тебе сколько лет? Целых тридцать? А ей – всего-то тыщ пять! Понял, нет? Лучше бы губернаторскую племянницу трахнул, если так невтерпеж! Масьёр Осёль тебя всего лишь повесил бы! А эта… я даже говорить не хочу, что она может сделать!
Он перевел дух и продолжил чуть спокойней:
– Нет, я все понимаю… невозможно тридцать лет любить безответно, хочется иногда женской ласки, но надо же знать, чьей! Короче, никаких больше шашней у меня за спиной. Я тебе всегда скажу, с кем можно, а с кем нельзя. Слушайся дяди Кароля!
– Не много ли ты на себя берешь? – угрюмо осведомился Антон.
– Не много, – сказал Кароль, заталкивая его в номер. – Не много ли, говорю, хлопот у нас было нынче? – обратился он к Веронике и Овечкину, заходя следом. – И не пора ли отдохнуть и расслабиться? Поужинать, к примеру, при свечах и с цыганами?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!