Послание из прошлого - Сергей Александрович Милушкин

— Все ты врешь, ничего ты не видел, и вообще в столовке был! Никаких панков, это металлисты в черных куртках с заклепками и кастетами. Они и отделали Влада, потому что он не дал им закурить.

В конце концов сошлись, что это точно не местные. Да и вообще, странные ребята, точнее даже мужики. Может даже, беглые зеки.

Сразу за скорой прибыла и милиция. Из дверей школы вышла директор — озабоченная женщина лет сорока в строгом костюме и со значком ударника социалистического труда. Происшествие было из ряда вон выходящим: в школе хоть и случались драки, но как правило без особых последствий.

— Так, быстро все разошлись! — шикнула она и оставшихся школьников словно ветром сдуло. Наиболее любопытные переместились за забор и наблюдали оттуда.

Врач склонился над Шершнем, быстро осмотрел его и тут же сделал знак рукой. Из кареты скорой помощи выбежало еще двое с носилками.

Витя все это время стоял рядом с — картинка плыла у него перед глазами, а разговоры вокруг смешались в один сплошной гул.

Шершня аккуратно положили на носилки. Те же двое врачей подняли их и понесли к скорой, которая так и не заехала во двор школы.

Витя вскочил и на ватных ногах пошел рядом, держа друга за безжизненно повисшую руку. Никто его не отгонял.

— Это он помог Владу, — раздался голос за спиной. — Я видел. Если бы не он, Влада бы точно убили. Двоих обезвредил. Пока они думали, что делать, выскочил Петр Николаевич.

— Да, я… что я… это все он… — раздался извиняющийся голос дворника. Он плюнул на замок и стоял рядом с воротами, следя за носилками слезящимися глазами. — Извините… заклинило…

У кареты скорой помощи врачи, несущие носилки, остановились, ожидая, пока откроется задняя дверь и в этом момент Витя услышал едва уловимый стон, похожий больше на всхлип и почувствовал, как рука Шершня едва заметно сжала его кисть.

Витю пронзил электрический разряд. Он дернулся, едва не споткнулся о собственную ногу и тут же покрылся липкой испариной.

«Он жив! Он жив! Скорее грузите!» — хотел закричать Витя, но тут легкий шепот, который можно было сравнить с порывом ветра, долетел до его ушей.

— Вить… Витя…

Он приблизился к лицу Шершня, скрытому под наспех сооруженной марлевой повязкой, на которой расплывались бурые пятна крови.

Шершень освободил свою кисть, а в следующее мгновение Витя почувствовал в ладони что‑то металлическое.

Он наклонился к другу.

— К‑ключ от п‑подвала, — одними губами сказал Шершень. — В правом ящике… — он замолчал, голова его бессильно откинулась на черный дерматин каталки.

Витя заморгал глазами, пытаясь не расплакаться.

— Мальчик, не мешай, пожалуйста.

С лязгом отворилась задняя дверь «Рафика». Двое мужчин подняли носилки и в этот момент Шершень открыл один глаз, не скрытый бинтами.

— Вы‑ыкупи м‑магнитофон, — сказал он и потерял сознание.

— Скорей! Скорей! Заноси! — закричал врач. — Готовлю дефибриллятор! Михалыч, заводи!

Витя похолодел и отпрянул.

Синий проблесковый маячок на крыше кареты скорой помощи ударил по глазам, взвизгнули шины и автомобиль, оглашая окрестности душераздирающей сиреной, рванул вперед.

Директриса с побелевшим лицом схватилась за сердце. Ее тут же увели внутрь.

Витя стоял у закрытых ворот, пока кто‑то не тронул его за плечо. Он опомнился, повернулся и увидел перед собой усатого милиционера в форме.

— Виктор Крылов? Ты был свидетелем драки… мне сказали, это был твой друг. Я понимаю, тебе сейчас тяжело, но… можно задать несколько вопросов? Нам нужно знать, как выглядели преступники.

Витя пошел за милиционером. На ходу он оглянулся, никто на него не смотрел, и тогда он украдкой глянул на свою ладонь. На ней лежал длинный серебристый ключ.

«Выкупи магнитофон», — словно в тумане послышались слова, сказанные Шершнем. Сначала он даже не понял, о чем говорил его друг. Что значит — выкупи? У кого? Когда? На какие деньги? Ведь это очень дорого!

Витя сжал ключ в кулаке как раз в тот момент, когда милиционер повернулся и посмотрел на него.

— Все нормально?

— Да… — тихо сказал Витя.

— Это много времени не займет, пройдем в кабинет директора, и ты расскажешь все, что видел.

— Конечно.

Точно сомнамбула он поднялся по ступенькам школы, прошел в кабинет директора и там рассказал, как все было от момента, когда до его слуха долетела возня за углом школы.

Единственное, чего он боялся, это того, что кто‑то видел, как Шершень передал ему ключ, боялся вопроса об этом, но никто так ничего и не спросил.

Ключ прожигал карман школьного пиджака и внимательный взгляд завуча будто говорил: «Я знаю, что ты там припрятал и что вы скрываете вместе с Владом». Но этот профессиональный педагогический взгляд, ломавший самых закоренелых двоечников и хулиганов, Витя с честью выдержал.

И только хитрый прищур Владимира Ильича Ленина над пустующим стулом директрисы подбадривал его на всем протяжении допроса, как бы говоря — «Будь хитрее, парень. Не выкладывай все карты».

Витя не сказал, что они договорились с Владом встретиться после школы, не сказал про магнитофон, про подвал, хотя наводящие вопросы сыпались как из рога изобилия и было очень трудно лавировать так, чтобы рассказ звучал правдоподобно.

В конце концов, он действительно никогда не видел этих парней и выглядели они далеко не школьниками, скорее пэтэушниками или даже взрослее.

Он описал их как мог, милиционер все тщательно зафиксировал и в конце концов его отпустили.

Витя вышел из школы, пошатываясь от голода и навалившихся событий.

Автоматически оглянулся, будто что‑то забыл и тут вспомнил: «Лена!» Она, возможно, ждала его до упора, он видел ее силуэт в толпе… Но теперь школьный двор был пуст.

Озираясь, он пошел домой. Ему казалось, что троица бандитов выслеживает его. Ведь он, как‑никак, серьезно помешал их планам и теперь, вполне возможно, они захотят ему отомстить.

— Эй!

Витя в страхе оглянулся, готовый в любую секунду закричать и кинуться наутек.

В паре метров позади стоял Шкет.

— А здорово ты их отделал, — сказал Илья заискивающе. Лицо его было серьезным, но с какой‑то хитринкой. Никогда не знаешь, чего ждать от таких людей и каковы их истинные намерения. — Я видел через окошко. Не знаешь, чего они на него напали?

Хотя Витя и терпеть не мог Шкета, он все же был рад увидеть одноклассника, по крайней мере, не так страшно