Крестовые походы в Палестину (1095-1291). Аргументы для привлечения к участию - Валентин Портных

О небесном воздаянии говорится в последнем, 15-м, пункте

О небесном воздаянии говорится в последнем, 14-м, пункте.

В пункте 20 говорится об освобождении крестоносцев от земных наказаний и наказаний чистилища. В пунктах 21, 23 и 24 говорится о перспективе для них царствия небесного. Пункт 21 говорит о сравнительной простоте обретения небесного царства.

Нет информации о небесном воздаянии.

В конце, в пунктах 20–22, говорится о царствии небесном и о простоте его обретения через крестовый поход.

В пункте 5 говорится о полной индульгенции.

В пунктах 1–2, 7 и 9-10 говорится о щедрости индульгенций для участников.

Проповедь касается борьбы с еретиками в Европе, а не Святой земли.

Текст проповеди, по сути, не приведен. Дана лишь инструкция, где брать материал.

Все это может говорить либо о значимости тезиса о небесном воздаянии для паствы, либо о стойком представлении среди проповедников об этом аргументе как о сравнительно эффективном.

В некоторых источниках встречается аргумент, гласящий, что Бог специально дает людям возможность спастись. Бог нарочно создал эту ситуацию, когда люди массово могут попасть в рай. Как правило, этот аргумент подается в папских письмах в связке с аргументом об испытании для верующих, согласно которому Бог может уничтожить сарацинов и сам, но хочет испытать верующих в Него и узнать, насколько они действительно преданы Ему. Дополнительная сверка, правда, показала, что все-таки далеко не во всех источниках, где обнаружена идея о проверке христиан на верность, идея о намеренном предоставлении Богом возможности спастись также наличествует. Однако, как можно увидеть далее на обнаруженных примерах, эти идеи чаще приводятся вместе.

Уже святой Бернар, который первым вводит аргумент о том, что Бог может и сам освободить Святую землю, но хочет проверить верующих, сразу после добавляет: «Бог жалеет свой народ и дает спасительное средство тем, кто глубоко пал» (Miseratur enim populus suum Devis, et lapsis graviter providet remedium salutare)[704]. В письме, отправленном сначала верующим Вьенна (Франция), а затем и других регионов (1200), крестовый поход интерпретируется как «возможность спасения», специально и предусмотрительно предоставленная Богом верующим (voluit fidelibus suis occasionem prestare salutis)[705]. Причем идея высказывается в связке с идеей об испытании для верующих (fideles suos temporaliter probare disponit). О сознательном желании Бога предоставить верующим дополнительную возможность спасения говорит Иннокентий III в булле Uti-nam Dominus (1208) (Cum igitur Dominus in hoc forsan occasionem nobis voluerit prestare salutis…)[706]. Идея повторяется в булле Quia maior ( 1213) (Deus… occasionem salutis, imo salvationis causam prestando)[707]. Здесь мы видим, что идея снова завязана в одно рассуждение с тезисом об испытании на верность. Папа Гонорий III в письме, разосланном различным значимым фигурам из светских властей и духовенства (1216), говорит: Бог может вырвать Святую землю из рук неверных «одним лишь словом» (ter-ram… quam posset eruere de illorum manibus solo verbo), но он «позволил неверным занять ее» (occupari permisit), до тех пор «пока радеющие за ее освобождение не получат воздаяние» (quatenus instantes ad liberationem illius… premium mereantur)[708]. Как видим, снова идеи идут в связке. Проповедник Жак де Витри также говорит о специально предоставляемой возможности спасения: «Бог может освободить свою землю одним словом, но Он хочет прославить своих рабов и хочет заиметь союзников в ее освобождении, давая вам возможность спасти ваши души»[709]. Он же говорит и об испытании, но не в этом фрагменте, а в другой своей проповеди, тогда как здесь идея присутствует самостоятельно[710]. Аргумент о намеренном предоставлении людям возможности спасения присутствует и в трактате Гумберта Романского: в 11-й главе говорится, что Бог может устранить сарацинов и самостоятельно, но он хочет проверить своих верных, чтобы заодно и предоставить им случай получить воздаяние (ut habeat occasionem gloriose remunerandi). И снова идеи присутствуют вместе.

Таким образом, мы видим: идея о предоставляемой Богом возможности спасения, как правило, соединяется с идеей об испытании для верующих. Он мог бы разобраться с сарацинами и без помощи верующих, но он призывает их скорее даже не для расправы над противником, а чтобы убедиться, что на их место в Святую землю придут достойные люди, которым будут открыты врата рая.

В XIII в. некоторые проповедники стали считать своим долгом делать уточнение, что именно ждет человека при получении крестоносной индульгенции. Связано это было с некоторыми изменениями в мировоззрении, произошедшими на Западе.

Дело в том, что, начиная с трудов Петра Абеляра, теологи постепенно сформулировали четкое разграничение вечного и «временного» наказания, с одной стороны, и «временных» наказаний в земном и потустороннем мире – с другой[711]. Вечное наказание в аду полагалось за факт вины перед Богом за совершенный грех, а временное наказание полагалось помимо этого само собой. При этом, согласно теории последователей Абеляра, независимо от прощения вины перед Богом человек должен претерпеть наказания, которые могли выразиться в наложенном на человека церковном покаянии и в наказаниях в чистилище. Не случайно теория, предложенная Абеляром, сформировалась именно в это время. Как подробно описал выдающийся французский медиевист Жак ле Гофф в своем «Рождении чистилища», именно в конце XII – начале XIII вв. на средневековом Западе получает оформление и распространение представление о чистилище[712]. В этих условиях юрисдикция индульгенции стала постепенно распространяться не только на церковное покаяние, но и на наказания в чистилище[713].