Трое в лифте, не считая собаки - Наталья Александрова

За столиком в общем зале в это время явно завязался деловойразговор. Официант принял заказ и удалился, а бритый бандит и брюнетка что-тооживленно обсуждали. Бритый проявлял несомненную заинтересованность, брюнетканаседала на него. Йейтс, которому сотни раз приходилось наблюдать такие сцены,мог поклясться, что на его глазах происходят деловые переговоры. Он скосилглаза на свою привлекательную соседку. Та едва заметно улыбнулась и прошептала:

– Не пропустите самое интересное! Кажется, они уже пришли ксогласию!

Действительно, бритый кивнул, достал из кармана тяжелуюпаркеровскую ручку и расписался на каком-то документе. Тут же брюнетка открыласумочку и протянула своему собеседнику небольшой черный предмет.

Йейтс замер и перестал дышать. Он не отрывал взгляда от тойвещи, которая перекочевала в широкую ладонь бритого мужчины.

Это была маленькая палехская коробочка. Та самая коробочка,в которой лежала бесценная итальянская камея.

– Сволочь Антон! – прошипел Йейтс сквозь зубы. –Дважды продал один и тот же товар! Вор! Мерзавец! Ну, погоди, со мной нельзятак шутить!

– Я очень рада, Яков, что нам удалось достичьвзаимопонимания. Экранизация романов моей клиентки – в хороших руках. Разрешитепреподнести вам этот небольшой сувенир… – Жанна протянула Якову лаковуюпалехскую коробочку.

– Что вы, – Сатановский улыбнулся, – это скорее ядолжен сделать вам и вашей клиентке ценный подарок. Права на экранизацию еероманов – это очень важное приобретение для нашей компании…

К столику подошел официант, и деловой разговор на некотороевремя прервался.

– Объявляется посадка на самолет Иллирийскойавиакомпании, совершающий рейс Петербург – Гиперион! – сообщил звучныйголос в динамике.

Антон Аркадьевич и Алина направились к стойке регистрации.

Вдруг из окружающей толпы как чертик из табакерки выскочиллысый толстяк.

– Антон! Алина! – радостно вопил Йейтс. – Я долженпроститься с вами! Я так вам признателен, что не могу отпустить просто так, безподарка!

Суходольский слегка отстранился: неумеренная радостьамериканца показалась ему преувеличенной и неприятной. Хотя Билл всегдаславился некоторой эксцентричностью…

Американец обслюнявил его жирными губами, потряс за плечи ипротянул статуэтку – копию статуи Свободы из какого-то белого камня.

– Пусть этот скромный сувенир долго-долго напоминает тебе облагодарном американском друге!

Чемоданы были уже запакованы, и Суходольский, не желаяобидеть богатого американца, с натянутой улыбкой засунул дурацкую статуэтку вдорожную сумку.

– А это – вам, мисс! – Билл прижался влажным ртом круке Алины и одновременно вложил в другую ее руку золотистую коробочку сфранцузским парфюмом.

Алина улыбнулась, состроила богатому дяде глазки и небрежносунула коробочку в ридикюль.

Всю дорогу до Иллирии Антон Аркадьевич жмурился, как кот, врадостном ожидании. Еще несколько часов – и он получит в центральном банкеиллирийской столицы Гипериона деньги по чеку Билла Йейтса. Большие деньги,просто огромные!

Большие деньги, чудесный средиземноморский остров, любимаяженщина…

Он покосился на Алину, которая дремала в соседнем кресле.

Точнее, она делала вид, что дремлет, чтобы старый козел недонимал ее разговорами. Ну ничего, терпеть его осталось недолго, теперь главное– получить в банке деньги американца, а дальше – дело техники. Она выпотрошитстарика и выкинет его, как пустую упаковку от чипсов. Как же он ей надоел – егосальные шуточки, его похотливый взгляд, его нездоровая старческая страсть…

Самолет Иллирийской авиакомпании совершил посадку ваэропорту Гипериона. Толпа жизнерадостных российских туристов хлынула на выход,предвкушая две недели отдыха в этом райском уголке Средиземноморья. Паспортныйконтроль в Иллирии – чистая формальность, здесь не требовалось даже получатьвизу. Однако когда Антон Аркадьевич и его спутница подошли к окошечку контроля,из-за барьера с табличкой «Только для персонала» появился невысокий грек спышными черными усами.

– Пройдемте со мной, – негромко сказал грекСуходольскому. – И вы тоже, – повернулся он к Алине.

– В чем дело? – Антон Аркадьевич почувствовалнеприятный укол где-то под ложечкой. Происходило что-то неправильное, что-тонеожиданное, не вписывающееся в его планы.

– Пройдемте и все выясним, – вежливо повторил грек. Заспиной у него появились двое рослых полицейских в опереточной иллирийскойформе.

В маленькой душной служебной комнате грек перестал бытьвежливым.

– Это ваш багаж? – спросил он Суходольского, положив настол его кожаную дорожную сумку. Суходольский кивнул, еще ничего не понимая.

– Я не имею к этому господину никакого отношения! –поспешно заявила сообразительная Алина.

– Очень хорошо. – Грек кивнул. – Но это –ваше? – И он потянул на себя ее ридикюль.

Через секунду он вынул из сумки Суходольского статую Свободыи поставил на край стола. Рядом с этим сувениром оказалась коробочкафранцузских духов из сумочки Алины. Грек ударил по статуэтке рукояткойревольвера. Голова в терновом венце отлетела, и на стол посыпался белыйпорошок. Когда грек вскрыл складным швейцарским ножом золотистую коробочку, вней тоже вместо духов оказался белый порошок.

– Иллирия – свободная страна! – патетически воскликнулгрек. – Иллирия – прекрасная и гостеприимная страна! Но не надозлоупотреблять ее гостеприимством! Такие, как вы, разрушают здоровье инравственность нашей молодежи! Вам должно быть известно, что по иллирийскимзаконам за ввоз в нашу страну наркотиков полагается пожизненное заключение!

– Сволочь Билл! – простонал Антон Аркадьевич. Жизнькончилась.

– Ну вот, – сказал Яков, останавливая машину уИрининого подъезда, – в принципе мы обо всем договорились. Завтра я пришлюза вами машину, и мы оформим договор. Значит, наша компания покупает у васшесть романов, о деталях мы уже договорились с Жанной Георгиевной.

Он вышел из машины, открыл перед Ириной дверцу и подал руку.

– Всего доброго! – улыбнулась Ирина, глаза ее таксияли, что Яков задержал ее руку в своей надолго.

Ирина помахала рукой Кате, выглядывавшей в окошко, и пошлабыло к подъезду.

В это время подъехала машина – весьма скромные «Жигули», изнее вышел сотрудник агентства «Тамара» Константин с неизменной золотой цепью нашее и широкими шагами направился прямо к Ирине. Катя испуганно ойкнула.

– Что еще такое? – недовольно спросила Ирина, когдадорогу ей преградил Константин.