Глаз дракона - Энн Маккефри

— Но вы все же сдержали свое обещание, — понимающе кивнул Поулин.

— Это последнее, чем я мог восстановить уважение к самому себе. — Вергерин коротко поклонился Поулину и остальным. — Смею ли я надеяться, что вы оставите Битра-холд под управлением нашего рода? — Он приподнял черные брови, выражая ожидание. Вид у него был честный и смиренный.

Поулин коротко оглянулся на остальных лордов-холдеров, присутствовавших при разговоре.

— Ваша кандидатура, несомненно, будет рассмотрена Конклавом в конце Оборота, — кивнул Поулин. Остальные зашептались.

Но благостную картину разрушил вопль Чокина, которого повели вниз по лестнице Бастом и Бриджли. Он закричал, что ни в чем не виноват, его жена залилась слезами, а дети заверещали, еще сильнее усугубляя суматоху.

На последней площадке Чокин вырвался от двоих лордов и бросился к Вергерину.

— Ты! Ты! Ты предал меня! Ты нарушил слово! Это все ты подстроил, ты во всем виноват!

Бастом и Бриджли успели перехватить Чокина и оттащить его, прежде чем он набросился на Вергерина с кулаками. Правда, он не особенно испугался племянника. — Это все ты сделал! Это все ты! — визжал Чокин, перекрывая вопли своих отпрысков.

Тот с совершенно непроницаемым лицом медленно отвернулся. Тут Вергерина увидела леди Надона, и вопли ее зазвенели от злобы и ненависти. — Вы забрали моего мужа, а теперь забираете мой холд, наследство моих детей! О, Франко, как ты мог допустить, чтобы с твоей сестрой так поступили? — Она бросилась на грудь лорду Нератскому.

На лице Франко вовсе не было раскаяния, когда он с помощью Зулайи и Лоры Истанской отрывал от себя пухлые руки сестры. Надона была в ночной сорочке поверх которой набросила распашное платье. Ричуд держал за руки двоих мальчиков, а его жена — двух ревущих в голос девочек, которые совершенно не понимали, что творится, но по примеру матери ударились в истерику. Ирена — даже с каким-то удовольствием — надавала Надоне пощечин, которые мгновенно привели ее в себя.

Поулин взял Вергерина за руку и повел к ближайшей двери, за которой оказался кабинет Чокина. Там нашлись кувшин и стаканы, и Поулин быстро наполнил два. Вергерин осушил свой стакан единым духом. Напиток немного привел его в себя, его щеки порозовели. Он глубоко выдохнул.

Поулин, пораженный самообладанием этого человека в нелегкой ситуации, хлопнул его по плечу и крепко сжал.

— Это не могло пройти легко, — сказал он. Вергерин что-то пробормотал, затем выпрямился.

— Труднее всего, — криво усмехнулся он, — было осознавать, каким же идиотом я был. Можно все простить — только не тупость.

Несмотря на каменные стены, крики и визг все равно были слышны, хотя ослабевали по мере того, как Чокина тащили из холда на двор.

Леди Надона решила остаться в стороне. Справившись с истерикой, она довольно быстро сообразила, что нельзя оставлять драгоценных крошек на произвол таких безжалостных людей, так что она лучше принесет себя в жертву и останется с ними, пока Чокин будет отбывать наказание в ссылке. Она прекрасно знала права, дарованные ей Хартией, вплоть до статей и соответствующих подразделов.

Опять крики и противоречивые приказы! Устало вздохнув, Поулин подошел к закрытому ставнями окну и распахнул его — и стал свидетелем совершенно невероятной сцены: пятеро мужчин пытались забросить Чокина на спину дракону, а сам Крайгат', вращая красно-оранжевыми глазами и изогнув шею, вертелся, старался понять, что там позади такое творится. Внезапно Чокин обмяк, и его водрузили на шею Крайгат'у. М'шалл сел впереди, двое других людей из Вейра привязали Чокина к М'шаллу, а затем приторочили к шее дракона кучу мешков и баулов с вещами, которые бывшему лорду позволили взять с собой в ссылку.

Крайгат' могучим прыжком поднялся в воздух и распахнул крылья, а потом исчез в Промежутке.

— На острова его высылаете? — спросил Вергерин, наливая себе еще стакан.

— Да, но не на тот, куда мы отправили его стражников. К счастью, этих островов целая куча.

— Безопаснее всего на Юный остров, — сказал Вергерин, потягивая вино. Затем скривился и заглянул в стакан. — Откуда он такое берет?

Поулин подавил смех.

— У него вообще нет вкуса. Неужели вам и вправду нравится идея высадить вашего племянника на вулканический остров с действующим вулканом?

— Он достаточно изворотлив, так что переживет и это. А Надона остается?

— Дети еще маленькие, но вы имеете полное право выслать ее куда-нибудь в медвежий угол и самому заняться образованием и воспитанием ее детей.

Вергерин содрогнулся от отвращения.

— Но вы же сами понимаете, что в них еще осталось что-то хорошее, — великодушно сказал Поулин

— В отпрысках Чокина и Надоны? Вот уж вряд ли — Вергерин встал и подошел к бюро, где должны были храниться записи холда. Уже взявшись за дверцу он повернулся к Поулину. — Мне прямо сейчас приниматься за дело? Или ждать решения Конклава?

— Поскольку мы не знали, удалось ли вам избежать когтей Чокина, мы решили дать попробовать способной молодежи навести тут порядок. Но вы больше знаете об этом холде, чем они, — так, может быть, возьметесь ими руководить?

Вергерин вздохнул и облегченно улыбнулся, просветлев.

— Именно потому, что я хорошо осведомлен о состоянии этого холда и деморализованности его обитателей, мне очень понадобится помощь. Любая. — Он покачал головой. — Не могу сказать, что мой покойный брат был лучшим лордом-холдером Перна, но в пренебрежении долгом его уж никак нельзя было обвинить, и он никогда не заявил бы, как Чокин, что Нити не вернутся. Чокин ведь главным образом боялся, что это помешает ему получать доход от азартных игр.

В дверь вежливо постучали, Поулин отозвался, я в дверь просунула голову Ирена.

— Мы заставили кухонную прислугу приготовить кое-какую еду. Не могу гарантировать ничего, кроме того, что кла горячий, а хлеб свежий.

Вергерин посмотрел на себя.

— Вряд ли я смогу заставить себя сесть за стол раньше, чем вымоюсь.

Ирена усмехнулась.

— Я уже позаботилась об этом. И ванна, и ваша комната готовы. Даже кое-какая свежая одежда нашлась.

— Свежий хлеб и горячий кла — это сущее наслаждение! — сказал Поулин, предлагая Вергерину выйти первым.

— Нет, лорд-холдер, после вас, — вежливо отказался Вергерин.

— Я сразу же за вами, да и вы скоро станете лордом-холдером…

— А я и не подозревал, что от меня так воняет, — со скорбным видом покачал головой Вергерин и вышел первым.

«Он смотрит по сторонам, словно оценивает состояние холда», — заметил Поулин. Вергерин вдруг так резко остановился, что Поулин чуть не врезался в него. Показав на внутреннюю стену, на которой висел ярко освещенный портрет Чокина работы Иантайна, дядя недоверчиво уставился на него, расширив от удивления глаза.