Страна Северного Ветра - Джордж Макдональд

— И всё-таки будь повнимательней, — настаивал я, хотя это было лишнее, ведь мальчик и так вёл себя на редкость осторожно.

— Я иду, — сказал он. — Сегодня я уже налюбовался луной.

Послышался шелест; шелест постепенно приближался.

Прошло три или четыре минуты, наконец на лесенке показался и сам мальчик. Я подхватил его под мышки и спустил на землю.

— Спасибо, сэр, — произнёс он. — Это ведь северный ветер дует, правда?

— Не знаю, — ответил я. — Ветер ласковый и прохладный, он может быть и северным. Но я не уверен, потому что он слишком слабый, такой ветер между деревьев сворачивает в любую сторону.

— Я узнаю, когда поднимусь в свою комнату, — сказал Алмаз. — Кажется, я слышу колокольчик хозяйки. Спокойной ночи, сэр.

Он побежал к дому, отправился домой и я.

Хозяйка звала Алмаза, чтобы отправить его спать, она очень заботливо относилась к мальчику, и к тому же ей показалось, что он выглядел не совсем здоровым. Когда Алмаз оказался в своей комнате, он распахнул оба окна, чтобы определить, откуда дует ветер; одно окно смотрело на север, другое — на восток. Ветер дул из северного окна. Алмаз страшно обрадовался: вдруг сегодня к нему придёт Царица Северного Ветра, ведь с тех пор, как они покинули Лондон, её ветра ещё ни разу не было. Но Царица всегда приходила неожиданно, она никогда не появлялась, если он её искал, и почти никогда, когда он о ней думал, поэтому мальчик закрыл восточное окно и лёг спать. Думаю, мои читатели удивятся, что, несмотря на волнение, он смог заснуть, и, не знай я Алмаза, я бы и сам удивился, но это было одной из особенностей, совершенно естественной в его характере. Мальчик был исполнен такого покоя, что мог заснуть когда угодно, если только расслабится и позволит сну прийти. Вот и в тот вечер он заснул не позже обычного.

В тусклой синеве ночи Алмаз проснулся. Луна исчезла. Ему показалось, что кто-то постучал в дверь. «Меня кто-то зовёт», — сказал мальчик самому себе, выскочил из кровати и побежал открывать.

В коридоре никого не было. Он вернулся в постель, но звук раздался снова, и Алмаз сообразил, что стук шёл от второй двери. Мальчик был уверен, что она вела в чулан, но раньше ему никогда не удавалось её открыть. Наверно, той дверью стучал ветер, залетавший через открытое окно. Но всё-таки надо пойти проверить.

На этот раз дверь поддалась на удивление легко, и за ней оказался не чулан, а длинная узкая комната. Луна почти погасла, но в дальнем окне на другом конце комнаты она ещё светила ярко. Комната была пустой с низким сводчатым потолком; она тянулась под крышей вдоль всего дома. Луна окрасила тёмный пол в жёлтый цвет. Мальчик так обрадовался, найдя необычную, залитую лунным светом и совсем заброшенную комнату рядом со своим маленьким уютным жилищем, что пустился танцевать и прыгать. В открытую дверь влетел ветер и начал танцевать вместе с мальчиком, а тот старался повернуться так, чтобы ветер дул ему в лицо. Алмаз рисовал в своём воображении те прекрасные и безлюдные места: склоны гор, дворы ферм, леса и луга, — где мог побывать ветер на своём пути к Холмам. Танец и ветер наполняли мальчика всё большим восторгом, его ноги делались сильнее, а тело — легче, в конце концов, ему показалось, что он танцует в воздухе, и ещё чуть-чуть и он полетит. Ощущение становилось таким сильным, что Алмаз подумал, уж не снится ли ему как прежде один из тех чудесных снов, когда он парил в воздухе по собственному желанию. Что-то заставило его поднять взгляд, и к своему неописуемому восторгу мальчик обнаружил, что его руки лежат в руках Царицы Северного Ветра, которая танцевала и кружилась вместе с ним по длинной пустой комнате. Её волосы то ниспадали до пола, то взметались к сводчатому потолку, а глаза, устремлённые на мальчика, светились, точно звёзды. На губах Царицы играла ласковая и величавая улыбка. Ростом она была, как и часто прежде, с высокую даму, но она не стала наклоняться чтобы танцевать с Алмазом, а просто подняла его за руки. Как только мальчик её увидел, он одним прыжком оказался у неё на шее, а Царица нежно прижала ребёнка к груди, и в то же мгновение унеслась вместе с ним через открытое окно к сияющей луне, описала круг, как делают птицы, прежде чем сесть, и опустилась в его гнездо на вершине берёзы. Там Царица усадила Алмаза себе на колени и стала качать его, точно собственного ребёнка. Мальчика охватило такое безграничное счастье, что даже не хотелось разговаривать. Наконец, он почувствовал, что засыпает, а это значило бы упустить так много, что, как ни приятно было мальчику, он решил заговорить.

— Милая Царица Северного Ветра, пожалуйста, — начал он, — я так счастлив, что боюсь, мне всё это снится. Как мне узнать, что это не сон?

— Разве это важно? — спросила Царица.

— Я сейчас заплачу, — сказал Алмаз.

— Зачем же плакать? Твой сон — если это сон — он ведь приятный?

— Поэтому я и хочу, чтобы всё оказалось взаправду.

— А ты уже забыл, что говорил Нэнни про её сон?

— Я не из-за самого сна, то есть мне всё равно очень хорошо, — ответил Алмаз, — но ты, Царица… я не хочу, чтобы это был сон, потому что тогда я тебя потеряю. Тогда тебя не существует на самом деле, а я не смогу этого вынести. Ты ведь не сон, правда, милая Царица? Пожалуйста, скажи «нет», а то я заплачу, проснусь, и ты навсегда исчезнешь. Я не осмелюсь снова смотреть о тебе сны, если тебя не существует.

— Алмаз, одно из двух: или я не сон, или существует что-то много лучше меня, — произнесла Царица Северного Ветра, и её голос показался мальчику печальным.

— Мне не нужно лучше, Царица, мне нужна только ты, — стоял на своём мальчик со слезами на глазах.

Она ничего не ответила, поднялась, держа Алмаза на руках, и взмыла с ним над кронами деревьев. Они прилетели на луг, где паслось стадо овец.

— Помнишь, что говорилось о Бо-Пип в песенке, которую ты недавно пел? Как она потеряла своих овец, но нашла вдвое больше ягнят? — спросила Царица Северного Ветра, усаживаясь на траву и устраивая Алмаза у себя на коленях.

— Конечно, помню, — ответил Алмаз, — но мне не очень понравился этот стишок.

— Почему, дитя мое?

— Потому что в нём говорилось, будто бы одного можно заменить другим или двое могут легко заменить того, кого ты потерял. Я много об этом думал, и мне кажется, пусть даже один шестипенсовик ничуть не хуже другого, но и двадцать ягнят не заменят одной овцы, которую ты любил. По-моему, стоит один раз заглянуть кому-нибудь в глаза, в их сокровенную глубину, и никто никогда уже не заменит тебе этого человека. Никто, каким бы красивым или добрым он ни был, не вытеснит его из твоей памяти, если ты его потеряешь. Вот поэтому-то я и боюсь, что ты мне просто снишься, а на самом деле тебя не существует. Пожалуйста, скажи, что ты моя родная настоящая прекрасная Царица Северного Ветра.

И снова она поднялась и взмыла ввысь, словно ей стало неловко оттого, что нечего ответить мальчику. Алмаз притих у неё на руках в ожидании ответа. Он попытался заглянуть ей в лицо; он очень боялся, что Царица молчит как раз потому, что не может сказать, что она не сон, но ниспадавшие волосы закрыли её лицо от Алмаза. Это испугало мальчика ещё больше.