Королевства Ночи - Аллан Коул

Она была бледной, всю ее трясло. Я крикнул, чтобы принесли бренди, и тут же Квотерволз подскочил с фляжкой. Джанела сполоснула рот, сплюнула, а затем сделала долгий глоток.

— Они плывут за нами, — наконец сказала она. — Продвигаются быстро. Уже на подходе к той трясине.

— Они заметили тебя? — спросил я.

— Да. Модин… он даже коснулся меня. Я уже приготовилась к сражению — дух против плоти — в его владениях, но ты вернул меня. В следующий раз…

— Следующего раза не будет, — резко сказал я. — Во всяком случае, в таком виде. У нас нет второго воскресителя, и если не существует иного способа осуществлять разведку, значит, поплывем вслепую.

— Может быть, крокодилы до них доберутся, — сказал Квотерволз.

Джанела покачала головой.

— Нет. Ничего им не будет. Крокодилы для них не помеха. — Она попыталась улыбнуться.

Она никак не могла оправиться после стычки с Модином. Я догадался, что свою ловушку он приготовил заранее. В будущем придется действовать осторожнее.

Я помог Джанеле добраться до каюты, помог раздеться; она сразу рухнула в постель и закрыла глаза. Я посидел рядом, держа ее за руку, пока дыхание ее не стало ровным. Потом пальцем прикоснулся к своим губам и к ее. Улыбнулся и молча вышел.

Земли вокруг становились все засушливее и гористее. И вот мы вошли в глубокий каньон, стены которого поднимались над нами на высоту двухсот или трехсот футов. Хотя река и достигала тут в ширину четверти мили, вода неслась бы по горловине стремительным потоком, если бы древняя магия не сдерживала ее,успокаивая. Зато ветер крепчал, и паруса стонали, неся нас на полной скорости вверх по течению.

Тут вода кишела рыбой, а над нею носились охотящиеся птицы. То и дело пикировали вниз и взмывали стервятники с размахом крыльев в ширину нашего судна. А вот один небольшой ястреб опустился к воде и тут же был схвачен и утащен под воду, да так стремительно, что я не разобрал кем — рыбиной или рептилией. После этого события наши любители рыбной ловли утратили интерес к промыслу, и нам пришлось ограничиться лишь корабельными запасами.

Несмотря на то что нас преследовали, мы плыли только при свете дня, страшась ночью налететь на скалы.

Ущелью не было конца, и я подумал, что если бы у нас не было столь привлекательной цели путешествия, а позади не наседали враги, то можно было бы и не торопиться, а плыть себе спокойно, любуясь природой. Окружавший ландшафт как-то успокаивающе действовал на всех, а мелкие дожди воспринимались как приятный душ. По утрам вставал тихий туман, а над ущельем часто изгибалась радуга.

То и дело в каменных стенах встречались большие пещеры, очевидно высеченные рукой человека. В стенах были выбиты причальные уступы, и ступени вели вверх, к пещерам, устроенным над теми местами, где видны были следы ниспадавших потоков. Мне вспомнилась дорога, шедшая по дну высохшего речного русла, по которой шагали мы с Яношем в поисках Далеких Королевств, и я подумал, что здесь могли потрудиться те же руки.

Во время остановок мы даже обнаруживали в утесах небольшие пещерные поселения, с маленькими комнатками, в которых можно было спать; с большими гротами для устройства рынков; скамьями и столами, искусно вырезанными в камне. Каждое такое поселение отстояло одно от другого на расстояние дня пути. И путешественники в свое время могли легко передвигаться от одной пристани до другой, ночуя не на кораблях и не на открытом воздухе, а в полном комфорте.

Келе высказалась за использование таких пещер для ночлега, но раздался целый хор протестующих голосов. Страхи людей трудно было преодолеть, тем более что на реке достаточно попадалось островков, к которым можно было пристать, чтобы провести ночь на суше. Мы выставляли караульных и испытывали судьбу, забрасывая сети для ловли рыбы и следя за тем, чтобы самим не быть пойманными водными хищниками.

Однажды вечером, после ужина, приготовленного Махом из рыбы с грибами, сушеными томатами и соусом из мелких креветок, выловленных сеткой в реке, мы с Джанелой сидели поодаль от остальных и вяло болтали. Она сняла сапоги и что-то выводила на песке разутой изящной ножкой.

— Интересно, — сказала она, — о чем бы сейчас думал прадед, если бы вместе с тобой, миновав Ирайю, он оказался на этом берегу.

— Я не думаю, чтобы он бездельничал, сидя на песочке, — сказал я. — Скорее всего он попытался бы прочувствовать, что нас ждет впереди. Он бы все время был занят делом, пробовал бы двигаться вперед и по ночам, а если бы не получилось, без конца занимался бы своей магией, отыскивая ключ к природе вещей. Хоть он и был человеком крайне разносторонним, но вот праздность не принадлежала к числу его любимых занятий.

— Что-то такое и мне передалось, — сказала Джанела. — Именно поэтому я принялась изучать магию под руководством наставника, обещавшего научить меня ощущать единство мира и связь вещей между собой. А поскольку именно в этом направлении и мыслил прадед, я с радостью согласилась начать учебу. Наставник усадил меня под дождь с желтым цветком в руках и сказал, чтобы я изучала растение. Прошло несколько часов, но я думала лишь о том, как мне плохо, как я промокла, и как занемели мышцы, и что скорее всего я простужусь. Но на следующий день я настроилась решительно заниматься делом. Я сконцентрировалась вся на этом цветке. Может быть, поэтому, а может быть, потому, что день был солнечный и очень приятный, я ощутила через некоторое время, как мысли мои прояснились и я постигаю сущность цветка.

— Хорошо хоть не перед коровой тебя посадили, — пошутил я.

— А я бы не отказалась, — улыбнулась она. — И так прошли несколько недель, в течение которых я почти не разговаривала. Мой наставник тоже почти не общался со мной, ограничиваясь лекциями о сущности концентрации и внимания и распоряжениями по хозяйству, поскольку на меня были возложены обязанности слуги и повара.

— Я слышал о таких философах, — сказал я. — Даже в окрестностях Ориссы живет несколько подобных отшельников. Мне всегда хотелось посетить их, но как-то времени не выкраивалось.

— Не могу сказать, потеря это твоя или обретение, — сказала Джанела. — Но терпению этот человек меня обучил. Ведь я жила у него почти четыре месяца. Однажды я ощутила, что мне становится тяжело там жить, и я ушла от него в тот же день. Он очень рассердился, говоря, что я нарушила уговор, по которому должна была провести с ним пять лет и только потом уже делать выбор на оставшуюся жизнь. Но я уже сделала выбор — отыскать Королевства Ночи.

— Так именно это ты поняла, концентрируясь?

— Нет. Мне стало странно, что моя цель в процессе обучения сводилась к тому, чтобы думать как можно меньше. Но ведькак раз глупцы думают меньше, чем умные люди. Так зачем же мне тратить пять лет на то, чтобы превратиться в идиотку? Я хмыкнул.

— Уверен, — сказал я, — что твой наставник не согласился с твоими словами.

— Конечно, не согласился! Он даже не улыбнулся, когда я изложила ему эту мысль. И вновь я поразилась странному явлению — почему люди, избравшие себе духовный образ жизни, теряют чувство юмора?