Любовный приворот для одноклассницы - Елена Граменицкая

Человек в рогатой маске подходил к каждому из стоящих в кругу людей и срывал с них темные покровы, обнажая одно за другим возбужденные тела. Лица участников странного обряда были по-прежнему скрыты плотными кожаными масками.

Осталась последняя затянутая в черную рясу фигура небольшого роста, стоящая напротив алтаря. Ведущий церемонию человек (человек ли?) неторопливо подошел к ней и, вместо того чтобы резким движением сорвать покров, приподнял его снизу, просунув руку между ног незнакомца. Жалобные крики корчащихся в цепях испуганных жертв прервал громкий вожделенный стон. Фигура прогнулась дугой перед стоящим рядом обнаженным мужчиной и сама в нетерпении сорвала с себя черную рясу. Кристина обомлела, увидев немолодую женщину. Ее обрюзгшее тело дрожало от возбуждения. Темная маска скрывала черты лица, выставляя на обозрение лишь красные, искусанные в кровь губы и всклоченные рыжие волосы.

Язык женщины нетерпеливо скользил по спекшимся губам, предвкушая наслаждение. Рогатый демон помог ей забраться на алтарь. Приковав цепями широко расставленные ноги и раскинутые руки, повернулся к остальным, сделав им знак.

Мужчины разошлись по углам, каждый к своей жертве, неся в руках кубок с напитком, который был незамедлительно влит несчастным в рот.

Постепенно испуганные крики утихли, и в зале воцарилась абсолютная тишина, прерываемая лишь потрескиванием факелов и тихими стонами наблюдающей за действом, прикованной к мрамору женщины.

Голые мужчины начали истязать и насиловать опоенных дурманом жертв. Кристина отвернулась и судорожно сглотнула, но в тот же миг ее глаза упрямо вернулись к созерцанию, а рука невольно потянулась к груди, нащупав набухший от возбуждения сосок. Внизу живота неумолимо разгорался огонь. Она уже до крови искусала кулак. Сил подняться и уйти не оставалось. Неведомая сила тянула ее вниз, призывала занять место одной из прикованных к столбу жертв и умереть от мучительного наслаждения.

Один за другим мужчины в масках начали срывать повязки с лиц девушек и собственные маски. Первые три жертвы были ей незнакомы, но когда открылось лицо четвертой, Кристина не смогла сдержать испуганного крика. Она узнала Марту, свою молочную сестру, похищенную несколько дней из Фогельбаха. В тот же миг удивленный вопль был прерван. Михаэль зажал ей рот и с силой отвернул голову от окна:

– Не смей смотреть туда!

Но, подчиняясь неведомой дьявольской силе, воцарившейся в подземелье, Михаэль сам не справился с искушением и обратился к созерцанию страшной картины.

Рогатый, насладив свою плоть с прикованной к алтарю женщиной, усталым взором окинул зал. Его соратники, превратившись в животных, продолжали оргию, становящуюся кровавой.

Именно кровь – вода жизни, как неизбежный финал, – завершала ритуал удовлетворения жажды, издавна пожирающей их.

Надругаться над телом девственницы было недостаточно. Предсмертный хрип, последний вздох, конвульсии агонизирующего тела, чье горло затягивалось удавкой, возбуждали отмирающие члены, вызывая долгожданную эрекцию.

И только одной избраннице будет дозволено уйти из подземелья живой с неизменным условием: она должна привести пять невинных девственниц для совершения нового жертвоприношения.

Душа и тело избранной будут навеки принадлежать Темному Божеству. Яркое клеймо каленым железом запылает на ее плече, сохраняя память о страшном дне. А пока отмеченная тавром «счастливица» лежала на каменном полу, слушая предсмертные хрипы своих умирающих подруг.

Двоим подошедшие слуги перерезали горло, и измученные женщины захлебнулись собственной кровью.

Другим повезло меньше: их тела бились в затянувшейся агонии, клинок вспорол несчастным живот от грудной клетки до промежности, выпустив наружу кишки. Двое мужчин, нагнувшись над их дрожащими внутренностями, судорожно удовлетворяли свою плоть.

Рвота подкатила к горлу Люстига. Превозмогая себя, бедняга отвернулся от живой картины преисподней и, оттащив Кристину от окна, словно ватную куклу, вытолкал в коридор.

Несколько мгновений спустя они были в относительной безопасности. Михаэль отвел девушку в свои покои, крепко закрыв за собой дверь. Взяв обессилевшую Кристину на руки, отнес ее на кровать. И тут жаркое дыхание коснулось уха, а дрожащий голос зашептал:

– Не оставляй меня, Михаэль. Где ты был? Я так долго ждала тебя. Я замерзала в лесу. А сейчас горю, странное пламя вокруг и огонь по всему телу сводят с ума. Остуди меня, пожалуйста! Дай вздохнуть.

Кристина завороженно говорила, а ее руки судорожно срывали одежду. Освободив из корсета грудь, она взяла его дрожащую окоченевшую руку и прижала к затвердевшему соску. Темный жар из самых недр преисподней перекинулся на Михаэля. Забыв обо всем на свете, он сорвал с души покров клятвы. Его жадные губы прижались к раскрытым в вожделении устам Кристины, вдавив ее голову в подушку. Язык проник глубоко в рот.

«Еще глубже! Возьми ее, как хотел. Она твоя! Она всегда была твоей!»

Потерявшая разум девушка позволила плоти Михаэля войти в нее.

Крик боли, прервавший невинность, сменился волной блаженства.

Безумная молила увиденного Темного Бога лишь об одном: чтобы их слившиеся воедино тела и души никогда более не существовали друг без друга.

И ее желание было исполнено.

– Славный финал, но чем дальше, тем сильнее жажда… – с грустью прошептал стоящий в центре пятиконечной звезды мужчина. Он отбросил в сторону козлиную маску. Сапфировые глаза сверкнули в свете догорающих факелов. – Как я устал… Хассо! – раздался резкий, словно щелчок кнута, крик. Невысокий человек в рясе, склонившийся над одной из умирающих жертв, нехотя отвлекся от наслаждения. – Где твой обещанный подарок?

– Он ждет тебя, мой господин! Позволишь привести? – Голос слуги подобострастно дрожал.

Мужчина с синими глазами провел рукой по телу, словно проверяя его на прочность, но внезапно поменял решение:

– Нет, пока не стоит. Оставим лакомый кусочек на завтра.

Кристина пришла в себя, когда за стрельчатыми окнами покоев Михаэля занимался хмурый рассвет. Шаг за шагом память возвращала ужасающие картинки прошлой ночи.

Рука девушки скользнула по телу. Она лежала под покрывалом совершенно нагая. Кристина непроизвольно сжала бедра, и легкая саднящая боль пронзила промежность. Откинув покров, с ужасом увидела капли крови, засохшие на внутренней поверхности бедер.

– О боже!! – прошептала она помертвевшим голосом.

Спустя мгновение девушка вспомнила все.

И мир на веки вечные потерял краски, сошел во мрак.

Бедняга огляделась вокруг. Михаэля нигде не было видно. Смертельная тоска сжала в тиски ее сердце. Поруганная плоть затрепетала от беззвучных и бесполезных рыданий. В душу постучалось запоздалое раскаяние.

– Яков, Яков… Что я натворила? Милый друг, сердечный избранник, ты предан мною. Ты скоро придешь просить моей руки, я так ждала этого дня, желала всем сердцем. А теперь я поругана. Я сама решилась на смертный грех…