Битва чудовищ - Нед Виззини

— Позволь нам показать тебе кое-что! — затараторил Уилл. — Нечто удивительное, нечто настолько потрясающее… что тебе придется нам поверить.

Пилот замешкался, поневоле заинтересовавшись. Дома он, мальчиком, любил ходить на представления вместе со своим отцом.

— Тебе понравится, — уверял Уилл. — Обещаю.

— У вас есть тридцать секунд.

Уилл повернулся и крикнул:

— Собаки Батана, летите!

Несколько мгновений ничего не происходило. Корделия взволнованно посмотрела на Уилла. Ох. Неужели это сработает? А что, если собаки спят или все еще обижены на Уилла?

Но они появились и взмыли над холмом. Широко развернув крылья, собаки парили в небе, как Рудольф[38]и остальные северные олени, даже еще лучше.

Глаза пилота буквально вылезли из орбит, он раскрыл рот от удивления. Уилл повернулся к нему:

— Теперь веришь?

Изумленный пилот молча кивнул.

— Хочешь увидеть больше? — спросил его Уилл.

Пилот улыбался, как ребенок, который впервые увидел фокус. Уилл обернулся к собакам:

— Покажите нашему приятелю, на что вы способны!

— Погоди-ка, — вдруг насторожился пилот. — Почему ты теперь говоришь, как британец?

Уилл и Корделия переглянулись. Недолго думая, Корделия заговорила с превосходным британским акцентом:

— Это часть нашего представления, приятель. Во время выступления мы изображаем британцев.

Пилот хотел спросить, почему у Джимми Хоббса девчачий голос, но тут его отвлек Уилл:

— Летите, парни!

Собаки поднялись еще выше в небо. Пилот с изумлением наблюдал за воздушным представлением. Они кувыркались в воздухе, делали мертвую петлю, пикировали. Когда за секунду до столкновения с землей, они устремились обратно вверх, пилот засунул за пояс пистолет и захлопал.

Уилл толкнул локтем Корделию. Ребята осторожно подкрались к самолету и забрались в кабину Мустанга Р-51. Уилл завел мотор. Пилот быстро обернулся.

— Эй! Что это вы там делаете?!

Но самолет уже набирал скорость, угрожая задавить его. Летчик кинулся в сторону, и самолет оторвался от земли. Пилот вскочил на ноги и принялся палить в воздух, но было уже поздно. Самолет скрылся за облаками, а следом за ним полетели собаки.

Где-то в Гималайских горах Элеонора отчаянно спорила с Вангчуком.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «это все, что есть»? — допрашивала она.

Тот пожал плечами. Вместе с еще одним монахом и Феликсом они стояли посреди столовой монастыря, уставившись на груду ножей для масла и ложек.

— Неужели вы думаете, что мы будем сражаться с ледяными монстрами ножами для масла и ложками?

— Это ножи не для масла, — пояснил Вангчук, — а для яков.

— А вот об этом я больше не хочу слышать! — Элеонора провела пальцем по лезвию ножа. — Посмотрите! Они же тупые! Мы готовимся к битве, а не к кулинарному марафону.

— Простите, — ответил Вангчук, — но я хотел бы заметить, что мясо у яков необычайно нежное. Нам и не нужны острые ножи.

— Нам. Нужно. Оружие.

Феликс видел, что Элеонора вне себя от бешенства. Корделии не было рядом, чтобы усмирить ее, и Феликс решил это сделать сам.

— Мы — мирные люди, — повторял Вангчук.

— Это мы уже слышали, — проворчала Элеонора.

— Ты убедила нас принять участие в битве, — говорил Вангчук. — Постарайся отнестись к этому с пониманием. Это вы, воины, должны были принести с собой свое оружие.

— И откуда же мы его возьмем? — поинтересовалась Элеонора, уже не так злясь. Рука Феликса лежала на ее плече, и она постепенно успокаивалась.

— Вы приехали к нам на боевой машине, — заметил Вангчук. — Разве там не было оружия?

Элеонора хлопнула себя по лбу. Это же очевидно! Она совершенно об этом забыла. К тому же в танке находилось не только оружие. Там была еще одна особенная вещь, о которой говорил Фольнхейм…

— Вы правы, — сказала она. — Вангчук, у нас действительно есть оружие. Соберите братьев, возьмите шубы, угги…

— Угги?

— Меховые сапоги.

— У нас есть снегоступы.

— Сойдет, — кивнула Элеонора. — Следуйте за мной.

Уже через час у стен монастыря выстроились монахи. У всех на ногах были снегоступы, похожие на огромные теннисные ракетки. Элеонора, Феликс и Вангчук надели шубы из меха ледяных чудовищ, но шуб на всех не хватило, и остальные были в шубах из меха яков. Элеонора подпрыгнула, когда позади нее с громким шумом захлопнулись двери. За стенами монастыря девочку пугал любой шум. «По крайней мере, я не одна, подумала она, посмотрев на Феликса».

— Я пойду с тобой, — сказала она ему.

— Мы будем идти вместе, — кивнул Феликс. — Я присмотрю за тобой, а ты — за мной.

— Веди нас, юный воин! — сказал Вангчук.

Элеонора сделала несколько шагов и вдруг остановилась.

— Погодите, а если сюда явятся ледяные чудовища?

— Они выходят только ночью, — успокоил ее Вангчук. — Нам нужно бояться только холода.

— О. Только холода. Тогда никаких проблем, — ответила Элеонора.

Ветер дул ей в лицо, и она с трудом могла что-то видеть, ослепленная искрящимся на солнце снегом. Из-за холода она двигалась медленно, как во сне, и больше всего на свете ей хотелось упасть в снег и сделать снежного ангела. Но каждый раз, когда она запутывалась в снегоступах, Феликс помогал ей подняться, а Вангчук давал глотнуть из фляги своего особого чая, подкрепляющего силы.

— Мы почти на месте, — сказала Элеонора, когда они подошли к краю огромного ущелья, похожего на Большой Каньон, который она видела во время семейной экскурсии два года назад. Вниз уходила узкая дорожка.

— Смотрите! — Вангчук указал на соседнюю гору, в склоне которой виднелся вход в пещеру. — Сюда они приносят свою добычу.

В пещеру вела тропа, протоптанная ледяными чудовищами. Элеонора отвернулась, она не хотела думать о них.

На дне ущелья что-то темнело.

Танк.

Или то, что от него осталось.

Они спускались почти полдня. После взрыва «тигр» выглядел не столь впечатляюще. То, что раньше считалось гордостью военной техники, теперь превратилось в груду искореженного металла, которая издалека напоминала объект современного искусства. Танк обгорел и почернел, металлические листы корпуса торчали в разные стороны. Крышу завалило снегом, и это выглядело как столкновение двух миров — природы и человека.