Маскарад - Бренда Джойс

— Какие чувства?

— Он не справляется со своим долгом, мисс Фицджеральд. Разумеется, вы это знаете. И я думаю, он морально ломает себя.

Лизи застыла:

— Вряд ли я его первая любовница.

— Нет, не первая. Но он никогда прежде не был обручен. Вы его любите?

Сердце Лизи забилось. Она не знала, как ответить, и медленно посмотрела на Рэкса. Он был мрачен.

— Думаю, я могу видеть ответ в ваших глазах, мисс Фицджеральд.

Лизи даже не пыталась спорить.

— Мне бы хотелось дать вам совет.

Лизи знала, что не хочет слышать это.

— Если так надо.

— Страсти кипят слишком сильно у вас обоих. Я думаю, ничего хорошего не выйдет из этого договора.

Лизи опустилась в кресло. В глубине души она знала, что Рэкс прав.

— Я знаю, это не мое дело. Но я очень беспокоюсь за брата. Он не может дать вам то, что вы заслуживаете, мисс Фицджеральд.

Лизи встретилась с ним взглядом:

— Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Перестаньте! Мы оба знаем, что вы не проститутка. Мы оба знаем, что этот договор не подходит вам. Тайрел должен жениться на леди Бланш. Он никогда не подведет свою семью, мисс Фицджеральд, не важно, какие страсти его обуревают. Вы должны бросить его, — прямо сказал он. — И чем скорее, тем лучше.

Лизи вскрикнула, закрыв глаза. Она знала, что он прав.

И, сказав это, Рэкс, хромая, вышел из комнаты.

Затем до нее донесся тихий голос сестры с террасы. Она забыла о Джорджи! Она потерла свои пульсирующие виски, собирая в кучу самообладание. Не важно, что подумал Рэкс, Тайрел все равно не позволит ей уйти. Она встала и пошла на террасу. Там сидела Джорджи и потягивала чай.

— Лизи! — Сестры обнялись. — Ты в порядке? — спросила Джорджи.

Лизи села, взяв ее за руку:

— Я попала в водоворот эмоций!

— Что происходит? — спросила Джорджи, понизив голос до шепота. — Тайрел ведь знает, что ты не мать Нэда, но все же он признал его своим сыном!

— Нет, он думает, что я мать Нэда, но не знает, что он его отец, — ответила Лизи.

Джорджи стояла в оцепенении.

— Тогда почему он признал Нэда своим сыном? — наконец спросила она.

— Он играет, Джорджи. За его молчание, если хочу остаться с Нэдом, я должна стать его любовницей. Кроме того, завтра мы едем в Уиклоу.

— Он шантажирует тебя?

Джорджи не верила. Лизи вздрогнула:

— Да.

— Но как же его помолвка? О ней объявили прошлым вечером.

Лизи напряглась:

— Он не дает мне выбора. Я не могу оставить Нэда.

— О, Лизи, — прошептала Джорджи, сжав ее руку. — Я знаю, как сильно ты его любишь. Никто не знает это лучше меня. Я не могу не сожалеть о том, что он не высмеял тебя и не выкинул нас всех, как, мы думали, он сделает.

— Я знаю его всю жизнь, — медленно проговорила Лизи, — но на расстоянии. И все, что мне о нем известно, основано на слухах. Джорджи, я начинаю думать, что не очень хорошо его знаю — или даже не знаю совсем!

— Это потому, что ты сотворила из него кумира. И ты приукрасила его образ. А он просто мужчина.

— Он такой раздражительный. Он такой властный! — Лизи содрогнулась. — Я не уверена, что он даже наполовину настолько добр, как я думала. Он высокомерен, как настоящий принц.

— Ты все еще любишь его? — спросила Джорджи.

Лизи кивнула:

— Кажется, больше, чем прежде.

Повисла долгая пауза.

— Думаю, ты должна знать, что Рори зашел навестить нас обеих вчера в Рейвен-Холл. Мне пришлось одной развлекать его, — сказала Джорджи, выглядя расстроенной. — Это было очень трудно, ты же знаешь, я терпеть его не могу. Он спрашивал о тебе. — Джорджи подняла руки. — Мне жаль! Он так разозлил меня, что пришлось сказать, что ты переехала сюда!

Сердце Лизи забилось от ужаса.

— Ты рассказала ему о Нэде?

— Нет. — Джорджи была подавлена. — Я сказала, что тебя просто пригласили погостить. Он был очень подозрителен, и всего лишь вопрос времени, когда до него дойдут слухи о тебе, Нэде и Тайреле.

У Лизи заболела голова. Она была уверена, что Рори приедет в «Адар» и потребует встречи с ней. Что она может сказать ему?

— Это не твоя вина, — проговорила она. — Он друг Тайрела, и я уверена, что он рано или поздно узнает о моем новом положении.

— Что, если он расскажет графу и графине правду? Игра Тайрела закончится, и тебе придется уехать. Они никогда не позволят тебе остаться, особенно после такого мошеннического заявления, и они конечно же оставят Нэда.

— Как долго Рори пробудет в Лимерике? — спросила Лизи.

Если Рори поставит под сомнение то, что она вынашивала ребенка, ее слово будет против его.

— Думаю, не очень долго. Я так поняла, он на пути назад в Дублин. Может, он уже уехал?

— Это было бы и правда везением. — Лизи посмотрела на лужайки на холмах. — Я попробую убедить его молчать, — сказала она.

— Он обожает тебя, — внезапно сухо произнесла Джорджи. — Возможно, ты должна была рассказать ему все с самого начала.

Лизи встала:

— Джорджи? Я знаю, ты приехала в гости, но я так устала. Эту двуличность очень трудно выносить. Я должна лечь.

Джорджи тоже поднялась:

— Отлично. Я просто хотела проверить, в порядке ли ты, и узнать, почему Тайрел так себя повел. Я все еще не верю, что он заставляет тебя стать его любовницей. Я не думаю, что по-прежнему восхищаюсь им.

Инстинкт Лизи сразу встал на защиту Тайрела.

— Кажется, я пробуждаю в нем самое худшее, но не суди его неправильно. Ты можешь винить его за то, что он такого низкого мнения обо мне?

— Ты действительно можешь сделать это, Лизи? Зная, что он официально помолвлен с кем-то еще? Ты уверена, что должна это делать?

Лизи закрыла глаза.

— Не знаю, — наконец прошептала она. — О, Джорджи, у меня такое чувство, словно я маленький кораблик, потерянный в море, который несут течения, и я не могу это контролировать! Я просто иду с самой сильной волной.

Джорджи крепко прижала ее к себе.

Лизи снился чудесный сон. Она лежала на боку, сжимая в руках подушку, когда Тайрел поднял ее волосы. Она слегка улыбнулась, зная, что последует за этим. Это был тот сон, о котором она мечтала. Он прикоснулся к ее подбородку, прикосновение было легким, но ее телу сразу стало жарко. Кровь забурлила. Он нежно провел рукой по ее шее, ее плечу, которое было не накрыто, груди. Легко прикасаясь, он двинулся ниже по ее боку, к талии, а затем к бедру. Лизи вздохнула, беспокойно заворочавшись в кровати, ее кожу покалывало от желания.