Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади - Борис Николаевич Тихомиров

в разных архивах и библиотеках сохранилось полдесятка изданий романа «Братья Карамазовы» — больше, чем каких-либо других книг Достоевского, подаренных писателем близким ему людям с дружескими надписями: брату Андрею, славянофилу Ивану Аксакову, актеру Василию Самойлову и другим.

4. От Аничкова моста до Знаменской площади

Вид на Аничков мост и дворец Белосельских-Белозерских. Литография Л.-Ж. Жакоте и Г.-М.-П. Регаме по рисунку И. Шарлеманя. 1850-е гг.

Извозчики на Невском проспекте. Фотография 1890-х гг.

Петербургские двойники: каменные, бронзовые, алебастровые, et cetera…

Аничков мост, к которому мы подошли, — одна из замечательнейших достопримечательностей Петербурга. Как ни странно, не мост назван по имени дворца, а наоборот: самая первая переправа через Фонтанку, наведенная в этом месте в 1715 г., получила свое название от имени подполковника М. Аничкова, солдатам которого было поручено ее строительство. В дальнейшем мост неоднократно перестраивали, но его название неизменно сохранялось. Когда же близ него был воздвигнут дворец, то его для удобства стали называть «дворцом у Аничкова моста», а позднее и просто — Аничковым дворцом. Но дворец у нас остался позади, и сейчас мы вступаем на Аничков мост.

Академик Д. С. Лихачев утверждал, что для читателей Достоевского, которые хорошо знают Петербург, в том числе Петербург исторический, город в процессе чтения петербургской прозы писателя как бы дописывает художественный текст. Яркий пример, подтверждающий истинность этого наблюдения, — ранняя повесть Достоевского «Двойник», жанр которой сам автор определил как «петербургскую поэму».

Все, кто читал эту повесть, хорошо помнят, что первая встреча господина Голядкина старшего, главного героя произведения, и господина Голядкина-младшего, его двойника, происходит ужасной ноябрьской петербургской ночью — «мокрой, туманной, дождливой, снежливой, чреватой флюсами, насморками, лихорадками, жабами, горячками всех возможных родов и сортов», — когда Яков Петрович (так зовут героя) возвращался по набережной Фонтанки к себе домой в Шестилавочную улицу (ныне улица Маяковского) из дома у Измайловского моста, где квартирует его бывший благодетель статский советник Олсуфий Иванович Берендеев, со званого вечера у которого его со скандалом выдворили «в толчки». Двойник сначала дважды попадается господину Голядкину навстречу, а когда герой, миновав Невский проспект, поворачивает с Литейной улицы (которая еще не имела статуса проспекта) в Итальянскую (ныне улицу Жуковского), двойник обгоняет его сзади и уже до Шестилавочной они движутся в одном направлении, а в доме Голядкина происходит и их личное «знакомство».

Исследователи затрудняются однозначно определить природу двойника господина Голядкина, но тот, кто не читал повести, может сейчас условно принять, что двойник главного героя — это галлюцинация его больного сознания, и отношения Якова Петровича — старшего и Якова Петровича — младшего — это, как определил психиатр Н. Е. Осипов, «роман господина Голядкина с самим собою»[406].

Как же город «дописывает» «петербургскую поэму» Достоевского? Это блестяще раскрыл в своих работах замечательный исследователь жизни и творчества писателя Г. А. Федоров[407]. Дело в том, что сама идея двойника в известной мере подсказана больному сознанию господина Голядкина Петербургом.

Как уже было отмечено, от дома его превосходительства Берендеева у Измайловского моста господин Голядкин бредет по набережной Фонтанки, затем переходит через Аничков мост, проходит один квартал по Невскому, сворачивает в Литейную и после — в Итальянскую улицу… На всем этом маршруте (хотя Достоевский и не отмечает данного обстоятельства, оно оказывается как бы в подтексте повествования) герою с навязчивой повторяемостью, вновь и вновь, встречаются двойники, порожденные петербургской городской средой, — архитектурные, скульптурные и проч.

С. Шоле. Троицкий (Измайловский) собор и Измайловский мост. Гравюра на стали. 1838

Двигаясь по набережной Фонтанки от дома Берендеевых, господин Голядкин оставляет за своей спиной Измайловский мост, а затем минует Обуховский, Семеновский, Чернышев… Сегодня это совершенно разные мосты, но в 1840-е гг., когда происходит действие «Двойника», это было не так. В 1780-е гг. по типовому проекту (предположительно французского инженера Ж.-Р. Перроне) в Петербурге через Фонтанку было построено семь совершенно одинаковых каменных мостов оригинальной конструкции с гранитными башнями, в которых размещались разводные механизмы, и цепями в оформлении, о первоначальном облике которых сегодня можно судить по двум сохранившимся мостам этой серии — мосту Ломоносова (бывш. Чернышеву) и Старо-Калинкину (бывш. Большому Калинкину)[408]. В 1850–1860-е гг. большая их часть была перестроена, и мосты утратили былое конструктивное единство. Но в 1845–1846 гг. (время написания «Двойника») на пути господина Голядкина, как в фантастическом экспрессионистском фильме, четырежды должны были, один за другим, из ноябрьской призрачной мглы возникать мосты-двойники. Так исподволь в повествовании возникал и развивался сопровождавший путь героя мотив двойничества, подготавливая третью, роковую встречу господина Голядкина-старшего с господином Голядкиным-младшим.

Набережная реки Фонтанки у Обуховского моста. Литография К. Беггрова. 1823

Казалось бы, Аничков мост должен был разрушить это наваждение героя Достоевского. Еще недавно он тоже был одним из мостов-двойников через Фонтанку. Но в мае 1841 г. старый мост, ограничивавший проезд по центральной магистрали Северной столицы, был разобран, и за семь месяцев был возведен новый в ширину Невского проспекта по проекту инженера И. Ф. Бутацца (при участии А. Х. Редера), открытие которого состоялось в январе 1842 г. С этого времени Аничков мост приобрел свой современный облик, ничуть не похожий на облик мостов-собратьев. Однако в действительности мотив двойничества сопровождал движение господина Голядкина и здесь, только выразилось это не в конструкции моста, а в иной, совершенно оригинальной форме.

Дойдя по набережной до Невского проспекта и переходя Фонтанку Аничковым мостом, Яков Петрович Голядкин дважды проходит между парами скульптурных групп знаменитой композиции барона П. К. Клодта, водруженных на высоких гранитных устоях-пьедесталах на западной и восточной сторонах моста. «Ну и что же? — спросит современный петербуржец. — Где же здесь мотив двойничества?» Отвечая на этот вопрос, мы вновь от современного Петербурга должны обратиться к архитектурной истории Северной столицы.

По первоначальному проекту оформления на гранитных береговых устоях были водружены созданные Петром Клодтом скульптурные группы, которые, однако, представляли собой не четыре разных изваяния, динамически развивающих общую тему «Укрощения коня» (как в настоящее время), а две повторяющиеся группы фигур — «Конь с идущим юношей» и «Юноша, берущий коня под уздцы» (в первоначальном варианте более отчетливо просматривалась ориентация П. К. Клодта на античные изваяния близнецов Диоскуров, установленные в Риме на Капитолийском холме). Отлитые с двух моделей и поставленные попарно на западной и восточной сторонах моста, они были установлены так, что скульптура, остающаяся при входе на мост у пешехода справа за