Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза - Николай Кирсанов

Поступавшая из-за рубежа информация о сроках и дне нападения Германии на СССР была противоречивой и неточной. Наиболее популярны легенды о предупреждениях, сделанных Рихадом Зорге из Токио и руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла» обер-лейтенантом Харро Шульце-Бойзеном и Арвидом Харнаком из Берлина. Сведения о дне германского нападения на СССР поступали и из других источников. Советские агенты назвали сроки немецкого нападения на СССР, но это были ложные сроки. Из их сообщений следовало: Германия нападет на Советский Союз «после войны с Англией», «в марте 1941 года», «весной 1941 года», 15 апреля, «в конце апреля», 1 мая, 4 мая, «в начале мая», 15 мая, 20 мая, «в конце мая», 15 июня, «около 15 июня», «во второй половине июня», 22 июня, «в конце июня». Эти сведения, как справедливо замечает И.В. Пыхалов, не могли быть достоверными, поскольку «Гитлер до последнего момента не объявлял своего решения о сроках фактического начала кампании против Советского Союза». Это свидетельствует Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, бывший генерал-майор вермахта, автор фундаментального труда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.» (М., 2003. С. 228).

Лишь 10 июня 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич отдал приказ «днем “Д” операции “Барбаросса” считать 22 июня» с возможностью переноса этого срока «не позднее 18 июня». Из приказа Браухича явствует, что даже в 13.00 часов 21 июня войска могли получить сигнал, означавший, что «наступление переносится на другой срок». Отсюда следует, что разведка не могла знать и заблаговременно сообщить точную дату немецкого нападения на СССР.

Первым фальсификатором истории Великой Отечественной войны был Н.С. Хрущев, выступивший на XX съезде КПСС в 1956 году с докладом «О культе личности». Но особый размах фальсификация советской истории обрела в период горбачевской «перестройки». В России 1991–2013 годов она обрела чудовищные масштабы.

Руководители Советского Союза, в первую очередь И.В. Сталин, серьезно воспринимали сообщения о приближении войны. Принимались меры для укрепления приграничных округов. Из внутренних округов в западные округа скрытно, ночными маршами или под видом учений выдвигались большие массы войск. Однако сложное международное положение Советского Союза требовало взвешенных, осторожных решений в таком вопросе, как приведение войск западных приграничных округов Красной армии в полную боевую готовность. Всякий неверный шаг мог навлечь на СССР обвинения в подготовке агрессии. В таком случае в глазах международной общественности гитлеровский блок предстал бы как жертва агрессии, а нападение Германии на СССР — как мера превентивная, упреждающая, опережающая действия агрессора. В таком случае усилилась бы и без того жесткая международная изоляция страны. Что стало бы с главным достижением советской дипломатии — договором о нейтралитете с Японией, заключенным 13 апреля 1941 года?

Слухов о предстоящей войне ходило много. Чтобы прояснить ситуацию окончательно, руководители СССР нашли не лучший способ выяснения намерений Германии. 14 июня, за неделю до войны, в центральных газетах было опубликовано заявление ТАСС. В нем говорилось: «…в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о “близости войны между СССР и Германией”… Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все лее сочли необходимым… уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.

ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так лее неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операции на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям».

Этот зондаж намерений Гитлера в Германии не комментировали.

Внезапное нападение Германии на Советский Союз поставило руководство обороной страны в трудное положение. Оно было не готово к такому ходу событий. О том свидетельствует директива Генерального штаба РККА о приведении в боевую готовность войск западных приграничных округов. С 23 часов 45 минут 21 июня до 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года она передавалась телеграфом в штабы округов. Из штабов округов в дивизии и полки она поступила, когда война началась.

Из директивы явствует, что ее составители, а это глава правительства И.В. Сталин, нарком обороны маршал С.К. Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков, его заместитель генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин не знали, что будет утром — война или провокация. В директиве говорилось:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22–23.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. 3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков.

21.6.41 г.»

Из воспоминаний Г.К. Жукова известно, что директива была издана лишь после получения сведений от перебежчика. «Вечером 21 июня, — пишет Жуков, — мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.