Любовница по ошибке - Мэгги Робинсон

Услышав позвякивание посуды, она села за круглый стол в углу спальни и сделала глубокий вдох, приготовившись к виду и запаху еды.

— А вот и я. — Поднос был заставлен тарелками и баночками со специями. Шарлотта почувствовала, как желудок запротестовал, но заставила себя успокоиться. Бэй налил ей чаю и хотел бросить в него сахар. Он знает, что она сладкоежка, но ей хочется горького, черного и терпкого.

— Сегодня без сахара, пожалуйста. Я же сказала, что мое пищеварение еще не совсем наладилось после вчерашней обильной еды. — Она притворилась, что сделала глоток. — Ах, какой же чудесный сегодня день!

— И ветер бодрящий. Идеальный день для прогулки на лодке. Послушай, Шарли, наш завтрак сейчас сдует и унесет в открытое окно. Можно, я закрою?

— Я сама. — Она вскочила, чтобы закрыть окно. Она вовсе не была уверена, что ее желудок готов к катанию на лодке, подпрыгивающей и раскачивающейся.

Шарлотта вернулась к тарелке с ветчиной, тостом и яйцами и начала крошить все это на малюсенькие кусочки.

— Ты действительно хочешь выйти в море? Я не плавала в лодке с тех пор, как утонули мои родители.

Ох, нехорошо с ее стороны использовать такую отговорку. Если ее затошнит, она всегда может списать это на простую морскую болезнь.

— Прости, Шарли, я не подумал.

— Может, не сегодня? Но было бы чудесно прогуляться по берегу. — Она положила кусочек бутербродно-яичной массы в рот и решительно прожевала.

— Это может вернуть румянец твоим щекам.

Он смотрел на нее внимательно, испытующе. Он наблюдательный. Она выдавила улыбку.

— Если бы ты хоть немного давал мне поспать, похотливый дьявол, я, может, и не выглядела бы такой уродиной. Женщине моего возраста нужен хороший сон.

— Не слышал никаких возражений на свои авансы, моя дорогая. И я по опыту знаю, что когда ты не удовлетворена, твой язычок может больно жалить. Все, что я помню из разговоров прошлой ночи, так это: «Пожалуйста, пожалуйста» и «О да», и еще «О Боже». — Он намазал булочку маслом и принялся жевать, весьма довольный собой.

— Видишь? Должно быть, я была полусонной, если спутала тебя с Богом.

Бэй устремил взгляд на лепнину потолка.

— Я жду удара молнии.

— Не сегодня. — Шарлотта глубоко вдохнула свежий воздух, упиваясь его солоноватым запахом. — Сейчас, когда погода прояснилась, ты, наверное, хочешь навестить своих арендаторов?

Бэй отложил салфетку. Его тарелка была чистой, а Шарли почти ни к чему не притронулась.

— Знаешь, пожалуй, я так и сделаю. Ты не против несколько часов побыть одна?

— Буду только рада отдохнуть от твоих шалостей. Побездельничаю, как настоящая праздная дама.

— Вот и хорошо. Можешь делать это в бабушкином саду. Не стесняйся вносить любые улучшения, какие посчитаешь нужными. Надеюсь быть засыпанным цветами, когда вернусь. Думаю, с моего последнего приезда там все заросло.

— Как, должно быть, и в моем саду.

Он встал и ласково потрепал ее по щеке.

— В твоем голосе слышится тоска по дому. Я наскучил тебе?

— Не глупи. Ты никогда не можешь наскучить. — Как же она будет скучать по нему, когда уедет. И как будет скучать по своему маленькому домику. Вдова Фэллон не может остаться в Малом Иссопе и через семь месяцев родить ребенка.

— У нас будет романтический вечерний пикник на берегу. Полюбуемся закатом. Как тебе такое предложение?

Шарлотта согласилась, что предложение прекрасное. За какие-то несколько минут он побрился и оделся для верховой езды в седле. Шарлотта решила, что пора и ей привести себя в порядок, и позвонила, чтобы приготовили ванну в ее комнате. Хорошенько отмокнув, она станет мыслить яснее.

Она провела остаток дня в блаженном уединении за высокими каменными стенами сада. Розы буйно разрослись, свешиваясь с решеток и подпорок. Шарлотта нашла старую пару перчаток и занялась обрезкой, гадая, посадил ли Бэй черенки мистера Трамбулла. Она заглянула в пустую оранжерею и увидела четыре одиноких горшочка на деревянном столе. К следующей весне саженцы будут готовы присоединиться к остальным кустам. Она вошла внутрь с корзиной цветов и ножницами, представив, как пышно цвели здесь растения и какие ароматы витали в воздухе. Горячие от солнца кирпичи согревали подошвы туфель. Одинокое плетеное кресло притулилось в уголке, и она подтащила его к стеклянной стене, чтобы полюбоваться на океан, простирающийся за изумрудной лужайкой. Шарлотта так увлеклась завораживающим покачиванием волн, что забыла поставить срезанные розы в воду. Вероятно, через несколько часов и она будет резвиться там, внизу, как какая-нибудь упитанная русалка, пить вино и упиваться ласками Бэя.

Солнечный свет просачивался сквозь стеклянную крышу, делая Шарлотту вялой и сонливой. Пусть служанки сами позаботятся о цветах, а она лучше вздремнет, чтобы приготовиться к ночи.

Арендаторы были рады видеть Бэя и от всей души угощали его кто чем мог: корзинка лесной земляники, коробка печенья, толстый кусок дорсетского черничного пирога, буханка хлеба прямо из печи. Миссис Келли занялась приготовлением корзинки для пикника, а мистер Фразьер и служанки, отправились подготовить место в уютном укрытии под скалами. Бэю пришла в голову блажь заночевать вместе с Шарли под звездами. Как только Фразьер сочтет, что все устроено как нельзя лучше, он отведет девушек в деревню и проведет вечер по своему усмотрению.

В конце концов, есть же паб… и гостиная Китти, если Фразьер наберется смелости встретиться с неуживчивой миссис Тутакер.

Бэй отметил, что в холле полно роз — верный признак того, что Шарли тоже была занята. Шлейф аромата привел его к ее спальне. Дверь была приоткрыта, и Бэй заглянул. Ряд разнокалиберных ваз стоял на каминной полке, наполняя комнату сладким и нежным благоуханием. Окруженная облаком аромата, Шарли лежала под покрывалом и крепко спала. Как бы ни было соблазнительно забраться к, ней в постель, Бэй подумал, что ему надо принять ванну, чтобы избавиться от запаха пота и лошади, который не перебить всем розам в саду.

Он много размышлял, объезжая свои земли, и пришел к удивительному заключению, что слишком долго уклонялся от своих обязанностей. Бабушка даже в преклонном возрасте была отличным управляющим имения, и у него больше нет предлога попусту растрачивать время в Лондоне. Его почтенная карьера в армии давно завершилась. А если он до сих пор не поборол своих демонов с помощью женщин и выпивки, то уже не поборет никогда. Давно пора принять на себя обязанности мирового судьи в этом принадлежащем ему маленьком уголке мира.

Но он не хочет жить в Байяр-Корте один.

В сущности, без Шарли он не хочет жить нигде. Бэй не знал, когда именно ее исключительное присутствие стало так необходимо ему. Она сварливая, вспыльчивая и непокорная. Но едва ли его можно назвать Петруччо, укротившим свою Катарину.[4]Скорее, это она покорила его, заставив вновь соприкоснуться со своими детскими мечтами и стремлениями. Искусство для него теперь первостепенно, и Шарли — его муза. Ясное дело, никто никогда не увидит все те наброски, которые он сделал с ее обнаженной натуры за последние дни, — это было бы крайне неприлично. Эти рисунки лишь для их собственного удовольствия. Но они согрели его и дали выход реке творчества, которая в течение долгих десяти лет была перекрыта. У него вполне достаточно денег, чтобы заниматься своим хобби, и будет еще больше, если он осуществит в своем имении некоторые усовершенствования. И, разумеется, Шарли не слишком стара, чтобы родить ему одного-двух детей. Голова гудела от возможностей. Но главное — навсегда сделать Шарли своей.