Потерянный берег. Рухнувшие надежды - Николай Побережник

Чай был очень вкусный, травяной. Мы пробовали разные сорта меда (мне больше понравился цветочный) и разговаривали. Аслан расспросил как Сахарный пережил волну, как мы там устроились и не собираемся ли перебраться в Лесной.

— Нет Аслан, не знаю как оно все вообще сложится дальше, но сейчас нам на острове в полнее комфортно, — сказал я, наливая себе уже третью чашку чая.

— Я слышал… вы хорошо топливом расторговались.

— Да есть такое, но вот решили сами торговать, а то как то не совсем гуманная цена закупочная.

— Но ведь сразу все купили, — улыбнулся Аслан, — я же его скупаю не для перепродажи, у меня генераторы, станки. А много еще у вас топлива?

— Не особо, — пространно ответил Иваныч.

— А зачем тогда пирс, контора эта?

— На перспективу, — так же пространно ответил уже я.

— На перспективу это хорошо, это разумно, — кивнул Аслан, откинулся на спинку дивана и закурил, — ну давайте подведем итоги и проговорим все вслух.

— Давай, — согласился я.

— Итак, вы привозите мне чертежи парусников, я со своими людьми их посмотрю, и если эти бумаги действительно имеют ценность, то с моей стороны в качестве расплаты вы получаете место под строительство пирса, конторы, а также один из парусников, который будет построен по чертежам.

— Не совсем, — ответил я, — ведь ты по этим чертежам не два и не три парусника построишь, верно?

— Верно… Не перспективу говоришь… — заулыбался Аслан.

— Да Аслан, думаю будет справедливо, если определенный процент от продажи кораблей перепадет и на нашу долю.

— И какой же процент?

— Давай сейчас не будем делить шкуру не убитого медведя, и просто отметим для себя, что этот вопрос остается открытым.

— Да так будет правильно, — согласился Аслан, — придет время, и это обсудим. Когда ждать чертежей?

— Думаю через неделю, — сказал Иваныч с важным задумчивым видом и наступив мне на ногу под столом, — еще дел на острове много.

— Хорошо, — согласился Аслан, — буду ждать с нетерпением. Вообще радует, что кроме меня здесь еще кто-то думает о перспективе.

Мы еще посидели и поболтали около часа, о прошлом, настоящем и будущем. Виктор уже начал клевать носом и слегка похрапывать сидя в кресле в углу комнаты. И мы его растормошили, и попрощавшись с Асланом отправились к Лидии Васильевне.

— Ну и чего ты по ногам топчешься? — спросил я Иваныча, когда нас, развалившихся в телеге Виктор вез к дому своей сестры.

— Надо в срочном порядке сходить к траулеру этих… сынков. А то местные сейчас буксир на ход поставят и быстренько прошерстят весь «новый архипелаг», — ответил мне Иваныч вполголоса.

— Согласен, завтра с рассветом выходим.

Вернулись к Лидии Васильевне, которая в принудительном порядке загнала нас в уже натопленную баню. Судя по довольным и распаренным физиономиям Александра и Володи, они уже сходили по первому парку и восседали за небольшим столиком на веранде и неторопливо потягивали домашний квас. После бани, мы остаток вечера проторчали на веранде, а Виктор травил нам старые охотничьи байки.

После волны. День 91.

Дом Савельевых проснулся рано. Судя по всему раньше всех встала Лидия Васильевна и уже успела состряпать полную миску оладьев, которая стояла на столе «в компании» варенья, сметаны и горячего чайника. Лидия Васильевна находилась в очень приподнятом настроении и все как то многозначительно переглядывалась с Иванычем.

Мы умылись, поливая друг другу из ведра у колодца во дворе, позавтракали и стали собираться. Виктора с Володей уже не было, они засветло укатили к цехам. Попрощались с хозяйкой и собрав весь свой нехитрый скарб мы уже было вышли за калитку, но услышали голос Лидии Васильевны.

— Ваня подожди!

Мы остановились. Лидия Васильевна торопливо вышла из дома неся в руках сверток.

— Вот Ванечка, возьми, в море перекусите.

— Спасибо Лида, — ответил Иваныч, немного стесняясь нас, и взял кулек.

Мы еще раз попрощались, и пошли к пирсам.

— Ванечка? — спросил я пихнув под руку Иваныча, когда мы удалились от дома Савельевых.

— Так все! Тема закрыта! — отрезал Иваныч краснея.

— Ну значит все серьезно, — подытожил я.

— Да хрен его знает Серый, как оно все серьезно, будем посмотреть. Только это, не доставай меня с этим, хорошо?

— Да понял… закрыта тема, так закрыта, — согласился я, порадовавшись за Иваныча.

А на пирсах уже была суета, торговцы открывали свои лавки, меж пирсами сновали подростки, разнося за небольшое вознаграждение экипажам различных плотов и шлюпок завтраки. Нарастал стук топоров и молотков, завывали пилы. Забрали в ломбарде оставшееся золото, отметились у охраны пирсов и направились к «мандарину», где встретили взъерошенного и еще сонного Фиму. Он сидел на штабеле досок и уплетал пирожки, запивая их молоком из пол-литровой банки.

— Добгое утро, — радостно поприветствовал он нас пирожком в руке.

— И тебе привет. Ну, какие новости? — поинтересовался я поднимаясь на палубу, — залазь расскажешь.

Фима поведал нам, что уже договорился на счет места в торговых рядах и на счет строительства. Так же обрадовал нас новостью о трех квасных бочках.

— Надо только за них оставить задаток.

— Так мы же тебе дали денег…

— Вот я и интегисуюсь, можно ли из них оставить задаток?

— Мля Фима… Нужно!!! — сказал Иваныч, — это считай три тонны почти!

— 2700 литгов! — уточнил Фима.

— Поумничай, — хмыкнул Иваныч, — в каком состоянии хоть?

— Ну… желтые такие на колесах.

— Фима, не зли меня! Бочки сами целые?

— А, да. Целые. В них молоко ездили собирали по поселкам.

— Хорошо, жди нас через пару дней, что бы бочки уже здесь у пирсов стояли, за охрану заплатишь.

— Понял.

— Все, молодец… теперь дуй с палубы и за работу! Мы отходим уже сейчас, — сказал Иваныч и завел двигатель…

Мы с Сашей прошли по катамарану, проверили крепление бочек, малолетние «помогайки» отдали швартовые и «мандарин» ровно урча дизелем, плавно отошел от пирса.

— Вот тут стоит проверить, — сказал Иваныч, обведя на карте два места, — Саня право тридцать возьми.

— Понял, — кивнул он в ответ.

Иваныч настоял на «экспресс-курсе мореходства» для Александра, и теперь тот с сосредоточенным лицом стоял в рубке у штурвала, а мы с Иванычем разлеглись на верху с картой и биноклем, пытаясь вычислить местонахождение траулера «сынков».

Через четыре часа хода показался остров, со стороны он походил на огромного крокодила, хребет которого был усыпан большими валунами, и только часть береговой линии, шириной не более полукилометра была в густой растительности. Высота была не большая, не более двухсот метров.