Хроника Ливонии - Генрих Латвийский

мир, который дал он нам и оставил, уходя,{283} своим почитателям, а также навсегда примем вас в братское с нами общение". И понравились им эти слова, и они тотчас обещали искренно принять все христианские обязанности и крещение от рижан.

Был между ними Табелин, некогда крещенный нашими в Готландии, и другой — Кириаван, который просил нас дать ему хорошего бога, говоря, что до тех пор у него был дурной. Ибо был этот человек до того времени весьма неудачлив во всех своих делах, а после того как был крещен нами, стал очень счастлив, как сам он потом нам признался, и вместе с крещением явилась к нему всяческая удача. В ответ на его настойчивые просьбы, мы обещали, что бог будет милостив к нему, даст ему вдоволь и мирских благ в нынешней жизни и вечную жизнь в будущем. И поверил он, и мы тотчас окрестили его, а Родольф, магистр рыцарства, был его восприемником. Когда мы уже собирались помазать его святым миром, поднялся вдруг крик, по всем улицам побежало наше войско, все спешили к оружию, крича, что большое малева язычников идет на нас. Мы тотчас оставили миропомазание и прочие таинства, бросились к делу мечей и щитов и поспешили в поле строить войско наше против врага; с нами же были старейшины виронцев. И подошли ближе в большой массе те, кого мы приняли за врагов, а были то жители Саккалы, наши друзья, возвращавшиеся к нам со всей своей добычей. Тогда мы вернулись обратно и окончили крещение, отложив крещение прочих на другое время. И дан был им мир, а мы, получив заложников от пяти областей Виронии, возвратились в Ливонию с пленными и со всей добычей, вознося хвалы богу за обращение языческих племен. Следом за нами отправились в Ригу с дарами старейшины пяти областей Виронии и, восприняв таинство святого крещения, отдали самих себя со всей Виронией под покровительство пресвятой девы и ливонской церкви, а по утверждении мира с радостью воротились в Виронию.

8. (Осада Мезиотэ) После праздника рождества господня старейшины ливонской церкви, собравшись, назначили поход против вероотступного племени в Мезиотэ. Этому однако мешали южные ветры с дождями, и поэтому, после праздника очищения пресвятой девы (1220, Февр. 2), собрались вторично и созвали большое войско из Ливонии и Лэттии, при котором были прежде всего достопочтенный епископ ливонский, затем герцог саксонский со всеми пилигримами и магистр рыцарства со своими братьями.

Насчитывая четыре тысячи тевтонов и еще четыре тысячи ливов и лэттов, выступили в Гольм; с собой везли большую осадную машину, другие меньшие машины и прочие орудия для осады замка. Шли целую ночь. У Миссы построили войско в порядок, подступили к замку, взяли окружающую его деревню, захватив большую добычу, осадили замок и сражались много дней. Одни построили осадную башню, другие установили стенобитные машины, третьи действовали балистами, четвертые устроили ежа{284} и стали снизу подрывать вал, пятые заполняли ров, снося туда бревна; поверх его надвинули осадную башню, а внизу вели подкоп. Многие из семигаллов в замке были ранены камнями, немало пострадало от стрел, много было убито камнями ливов и лэттов с осадной башни, но упорные люди не прекращали сопротивления. Наконец, установив большую осадную машину, стали метать в замок тяжелые камни, и, когда в замке увидели их величину, осажденных охватил сильный страх. Сам герцог взялся управлять машиной, бросил камень и сбил в замке вышку с людьми, бросил второй и свалил забор из досок и бревен на валу, третий бросил и пробил три большие дерева вала, а людей переранил.

Увидев это, осажденные побежали с вала, ища, куда бы спастись от опасности, но не найдя убежища, стали просить пощады и разрешения выйти к епископу. Им дали мир и разрешили пройти; и вышли Мадэ и Гайлэ с прочими. Им сказано было сдать замок со всем, что там есть, если хотят сохранить жизнь.

Эти условия им не понравились, они вернулись в замок, и начался бой сильнее прежнего. Снова пустили в ход все военные орудия; рыцари, одевшись в доспехи, пытались вместе с герцогом взойти на вал, чтобы занять верхнюю часть замка, но осажденные, сами уже едва живые, отбили их. После этого устроены были костры из массы бревен, под них подложили огонь, громили вероломных всячески, и наконец на следующее утро они, обессилев, сдались: стали по одиночке спускаться с вала и, склонив головы, сдаваться нашему войску. Около полудня, когда уже сошло их до двухсот человек, вдруг явился наблюдавший из лесу Вестгард с большим отрядом своих семигаллов и литовцев, чтобы вступить с нами в бой. Мы тотчас выстроили наши отряды против них, а вокруг замка расставили пеших. Тут кое-кто из наших, безрассудные люди, каких всегда много{285}, схватили старейшин, пришедших из замка, и больше сотни из них убили без ведома господ, ушедших на поле биться с язычниками. Виэвальд же, старейшина Аскраты, подошел ближе к врагам и стал звать их на поле сразиться с тевтонами. Они ответили: "Мы получили от семигаллов плату за то, чтобы притти и увидеть ваше войско. Так вот теперь мы видели его и возвращаемся в свою землю, не желая нарушать мир, заключенный с вами"{286}. Когда литовцы ушли, тевтоны вернулись к замку и нашли старейшин убитыми. Те же, кто остались в замке, видя гибель своих, больше не решались выходить. Снова началась битва, полетели стрелы; ливы и лэтты с осадной башни многих у них перебили копьями; зажжены были костры; подрытый крепостной вал рухнул вниз. Видя это и не имея больше никаких надежд на оборону, осажденные всю ночь умоляли дать им твердое обеспечение мира, чтобы им, выйдя из замка, сохранить жизнь. Сжалился над ними епископ, с герцогом и всей массой войска, и послал им в замок знак святого креста, и они поверили и обещали впредь никогда не нарушать таинства святого крещения. И вышли они из замка с женщинами и детьми и разошлись по своим деревням. Войско же, войдя в замок, забрало деньги, все имущество, коней и скот, а ливы и лэтты, не оставив там ничего, все вынесли, подожгли замок и со всем награбленным возвратились в Ливонию, принося благодарность богу за возмездие, посланное им на этот криводушный народ, который, забыв о своих обещаниях, отверг веру христову, насмеялся над благодатью крещения и не убоялся вновь оскверниться языческими обрядами.

9. (Поход рижан на Гариэн. Встреча в Гервене с