Слепая зона - Ксана М

ещё! Ты понимаешь это? Понимаешь?!

Сглотнула, похолодев от его слов.

Я всё понимала.

Но казалось, весь ушат возможных последствий долетел до меня только несколько секунд назад.

– Я ждала такси. Собиралась поехать к Молли… ― прошептала, не зная, как заставила себя говорить.

– Ты едешь домой.

Вздрогнула и резко повернулась к Сейджу.

Его слова откликнулись ещё большим морозом.

– Нет…

– Да, Тейлор. Я везу тебя домой.

– Сейдж, пожалуйста… я не могу…

– Мак так сильно любит тебя. Жизнь за тебя отдать готов. А ты такое выделываешь. ― говорил он, и я только теперь ощущала, как он разочарован. ― Да, вы не родные, ну и что? Какое это блядь значение имеет? Вы росли вместе. Дерьмо разгребали вместе. Радовались вместе. Он домашку тебе помогал делать. На секции возил. Нянчился с тобой. Ночами не спал, когда ты болела. А когда из дома сбегала ― землю зубами рыл. Да он и отца, и мать тебе заменил. На ноги тебя поставил, воспитал. Черт… да он тебе всего себя отдал, Тейлор. Безвозмездно. Просто взял и… отдал.

Сейдж смотрел на дорогу, а я ― на него. Не моргая. Чувствуя, как глаза начинает щипать от соленых слез.

Я безумно любила брата. Преданно. Всем сердцем.

Вот поэтому от этой правды мне и было так чертовски больно.

– Если какая―то тупая бумажка для тебя важнее чувств к Маку ― что ж, прекрасно, сбегай, прячься, сжигай за собой мосты. Но больше не возвращайся. Потому что такую Тейлор я не знаю. И знать не хочу.

Сморгнула. Затем ещё раз.

Отвернулась и зажмурилась, прижимая дрожащие пальцы к губам.

Понимая, что достигла той самой ― переломной ― точки. И что, если когда―нибудь сожгу за собой мосты, никто как раньше не возведет их для меня снова.

Никки

― Слава Богу, ― выдохнул Мак, а от сердца, кажется, отлегло у меня.

Он провел пальцами по волосам и кивнул, внимательно слушая друга.

После того, как мы уехали от Аарона, Сейдж позвонил Молли. Не знаю, как, но добился от неё правды, узнав, что Тейлор поехала в клуб. В какой ― предстояло выяснить.

Так мы разделились.

Несколько часов колесили по городу и за его пределами. Мак каждую канаву осматривал, каждый камень ― безрезультатно. Тейлор нигде не было.

Мы почти отчаялись. Страх лупил по оголенным нервам.

Тогда Сейдж обратился к Хасслеру. У него были нужные связи, и отследить телефон Тейлор оказалось плевым делом. Человек Макса обнаружил её в каком―то дешевом клубе на окраине, в котором мы никак не ожидали её найти.

Сейдж находился неподалеку, поэтому поехал за ней. А, когда написал, что нашёл её и везет домой ― Мак повернул к дому.

Это было невыносимо ― просто сидеть и ждать. Быть в неведении. И не иметь возможности хоть как―то повлиять на ситуацию. С одной стороны, я понимала его братскую тревогу, с другой ― была рада, что там, с Тейлор, именно Сейдж.

Потому как из нас из всех он был самым уравновешенным.

А если вернее ― не таким законченным психом.

– Спасибо, Техас. Да. До связи.

– Всё хорошо?

Мак отключился и, опустившись на диван, кивнул.

– Она цела.

Я забралась рядом, а затем укуталась теплом своего большого сильного мужчины и почувствовала, как прерывисто он дышит. Мы просидели так, не знаю, наверное, минут пятнадцать, пока не услышали, как к дому подъезжает машина.

Оба не сомневались ― это они.

Мак подорвался и бросился к двери, а я не торопилась, понимая, что сейчас там не нужна. Что это было что―то только для двоих.

Не важно ― болезненное или счастливое.

Но для двоих.

– Лори, ― услышала его облегченный выдох, а затем увидела потерянную маленькую девочку, и эта маленькая девочка, ничего не сказав, бросилась на шею своему брату и крепко―крепко его обняла.

– Прости меня, Майкл, ― всхлипнула она, ― я так перед тобой виновата.

– Лори…

Решив, что остальное не для моих ушей, достала кастрюлю и включила воду.

Захотела хоть чем―то занять руки и голову. К тому же, учитывая ритм последних дней, в доме абсолютно нечего было есть, кроме, кажется, позавчерашних сэндвичей.

Вспомнив об этом, достала их из холодильника и выбросила в мусорку.

– Ммм, скажи мне, что ты собираешься готовить божественный обед.

Улыбнулась и поставила кастрюлю на плиту.

– Если только ты считаешь равиоли божественными.

Сейдж расплылся в довольной улыбке, которая и без слов всё за него сказала.

Его мобильник зазвонил, и он достал его из заднего кармана.

– Да, Хасслер, ― ответил, а затем шепнул мне, ― пять секунд. Да, всё обошлось.

Я вытащила из морозилки равиоли, поймав себя на мысли, что наше «всё обошлось» ― скорее случайность, чем закономерность. И я, и Тейлор были из тех «везучих» людей, которые не желая того, вечно притягивали к себе неприятности. И в большинстве своём эти неприятности оборачивались для нас довольно серьезными проблемами.

Нам просто повезло встретить в своей жизни этих больших и сильных парней, которые готовы порвать за нас любого. Которые готовы решить все наши проблемы ― и плевать, насколько всё запутанно. Рядом с которыми мы чувствуем себя как за неприступной каменной стеной. И без которых каждый новый день уже не приносит и в половину такой же радости.

Нам повезло. Потому что сыграй судьба по―другому, и наши с Тейлор жизни могли быть совершенно иными.

Мобильник на столе завибрировал, и я отложила ложку.

Всплывшее на экране имя словно волной ледяной окатило.

«Как считаешь, это ускорит твой ответ?».

Нажала на фотографию и пробежалась глазами по тексту.

Сглотнула, понимая, что вновь не могу полноценно дышать. Что мне даже шевелиться трудно. Всё тело сковало, а затем его прошибла противная мелкая дрожь.

Ощутила руки Мака на плечах и, заблокировав дрожащими пальцами мобильный, повернулась.

– Всё в порядке? ― обеспокоенно спросил он. ― Ты вся дрожишь.

– Просто замерзла, ― прошептала, зная, что вру.

А ещё ― что навряд ли моя честность что―то изменит.

– Иди ко мне, ― Мак обнял меня, крепко прижимая к груди, а я сильнее сжала в руках телефон.

Везение ― темная лошадка. На него лучше не делать ставки.

А, сделав, готовиться потерять всё.

Никки и Мак

Если бы ещё несколько месяцев назад кто―то сказал мне, что придется выбирать между своим счастьем и счастьем любимого человека, я бы просто улыбнулась.

А разве счастье любимого человека и моё счастье ― не основная формула?

Как оказалось ― нет.

Иногда жизнь