Разведчик. Заброшенный в 43-й - Юрий Корчевский

А в дальнейшем рота была расформирована. Официально – приказом № 0580 от 14.10.1945 года по Краснознаменному Балтфлоту. Недальновидное командование заявило, что такое подразделение флоту не нужно. Война идет к своему победному завершению, и специальные части будут невостребованы. И это в то время, когда в других странах они только еще создавались!

Прохватилов сколотил крепкий костяк. Был наработан бесценный опыт подводных операций и диверсий, и все это было утеряно.

Значительно позже спохватились, стали создавать спецподразделения вновь, называя их «боевыми пловцами», но многое из наработок было безвозвратно утрачено. А британцы и итальянцы такие подразделения считали элитой морфлота, лелеяли, создавали для них спецоборудование: акваланги, оружие – даже мини-подлодки или подводные буксировщики. И гибель от взрыва крейсера «Новороссийск» или трофейного итальянского «Чезаре» на Черном море – дело рук итальянских диверсантов.

Наши спохватились позже, когда во время визита Генерального секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева в Англию на военном корабле в порту пытались установить на днище магнитную мину. Происшествие закончилось гибелью диверсанта. Но сигнал был получен, на морфлоте зашевелились. Правда, время было упущено и наверстывать потерянное приходилось в спешке.

С освобождением земель Ленинградской области и снятия блокады диверсионно-разведывательной работы не стало. Перебросить бы опытную работу ближе к Курляндии – к Мемелю или к Восточной Пруссии, Кенигсбергу, где они могли пригодиться и быть максимально эффективны. Но из роты стали забирать людей туда, где их подготовка была не нужна, – на торпедные катера, в морскую пехоту. И только несколько тяжеловодолазов попали по специальности, в ЭПРОН.

К сентябрю 1944 года наши войска вышли к границам Восточной Пруссии. И. Д. Черняховский, генерал и командующий Третьим Белорусским фронтом, получил приказ – разгромить Тильзитско-Инстербургскую группировку немцев из группы армий «Север», а попутно – четвертую армию под командованием Фридриха Хоссбаха, и овладеть Кенигсбергом.

Операция началась 16 октября, а уже 18 октября по приказу Гитлера началось формирование подразделений фольксштурма, куда призывались мужчины от 16 до 60 лет.

Наши войска столкнулись с ожесточеннейшим сопротивлением. Против РККА впервые бросили в бой «Королевских тигров», массово – «Панцерфауст», «Панцершрек», штурмовые винтовки «Штурмгевер-44». А еще немцы по примеру русских сформировали батальоны морской пехоты из моряков затопленных или неисправных судов и курсантов морских школ. Их 301, 303, 304, 305, 306, 307 и 308-й батальоны входили во вновь сформированную дивизию морской пехоты «Гросс адмирал Дениц» и бригаду «Норд». Был еще 121-й батальон, сформированный из курсантов-подводников и оборонявший северную часть Кенигсберга.

Морские пехотинцы немцев относились к вермахту, но оружие и вещевое довольствие получали со складов СС, поскольку командовать этими формированиями Гитлер поручил Гиммлеру.

Понеся большие потери, наши войска 30 октября перешли к обороне. Пруссия считалась колыбелью немецкой военщины, и немцы решили отстаивать ее до последнего солдата.

Наши, поняв, что сил одного фронта для решительного штурма явно недостаточно, стали подтягивать войска Второго Белорусского фронта, Первого Прибалтийского, а также задействовать корабли и десант Краснознаменного Балтийского флота. Над немцами постоянно висели наши самолеты – штурмовики и бомбардировщики, нанося бомбовые удары по уже готовым и еще только строящимся линиям обороны. Теперь был не сорок первый год, и преимущество в воздухе было целиком на стороне Красной Армии.

Часть моряков из РОН попала в морскую пехоту, и Игорь вместе с ними – ни в армии, ни во флоте место службы не выбирают. Куда определят приказом, там и служить.

Балтфлот начал разведывать подступы с моря к Пиллау и Кенигсбергу. Оказалось – мин было столько, что использовать крупные корабли вроде крейсеров, эсминцев, миноносцев и сторожевиков не представлялось возможным. На квадратном километре акватории немцы установили до двух тысяч мин! Одна надежда была только на торпедные катера. Небольшие деревянные посудины с малой осадкой и высокой скоростью могли проскочить над минами. Под деревянным корпусом не могли сработать магнитные и индукционные взрыватели, а контактные не срабатывали из-за малой осадки.

В Кронштадте начали тренировки по посадке и высадке десанта на катера. Водоизмещение катеров небольшое, и стоило поместить на него взвод, как катер глубоко осаживался, маневрирование было затруднено. А это – главное преимущество катера в бою или при высадке десанта, потому как из вооружения на нем стоял только один крупнокалиберный пулемет «ДШК» и серьезного отпора катер дать был не способен. Да и не его это задача! Катер был создан для стремительной атаки кораблей. Выскочил к противнику, пустил торпеду – и наутек, пока корабли сопровождения не расстреляли его из пушек. Вот тут высокая скорость и маневренность в самый раз. И, судя по тому, что на рубке каждого катера были нарисованы звездочки, эти катера уже поучаствовали в боях и имели на своем боевом счету не одно потопленное вражеское судно.

А вот грузоподъемность и дальность хода у катеров были малы. Катера не были предназначены для перевозки людей, каюта для экипажа была малюсенькой, и потому приходилось размещаться на палубе да еще крепко держаться за железки. Во время маневров десантники скользили по мокрой палубе, а учитывая зимнюю погоду, когда мерзли руки, сделать это было непросто.

Но Игорь не роптал. Морская пехота так морская пехота.

Наступление на Пруссию началось 13 января 1945 года. Как производился артналет и бомбардировка укреплений, Игорь не видел, но слышал, поскольку до морпехов доносился далекий, но мощный гул множества разрывов снарядов и авиабомб.

Десантники садились на торпедные катера на побережье южнее Таллина, ведь к 24 ноября уже вся Прибалтика была освобождена от немцев.

Каждое отделение морских пехотинцев знало свой катер, и потому места заняли быстро. Группа катеров рванула курсом 180°. Из-под форштевня били фонтаны воды, брызги залетали на палубу. Ветер был такой, что морские бескозырки попрятали за отвороты бушлатов, иначе их могло сорвать с головы, скорость – как у хорошего автомобиля на шоссе. Двигатель ревет дурным голосом, хоть кричи – не услышат.

Над группой катеров барражировали наши истребители прикрытия.

Когда торпедные катера уже стали подходить к порту Кранц, они начали маневрировать. Немцы открыли огонь из пушек, но снаряды рвались далеко. Слишком велика была скорость и слишком малы размеры катеров, да еще они зигзагами шли… А в бухте полно полузатопленных кораблей, барж, из воды только мачты торчат, а в иных местах – крыши надстроек.

Катера сбросили ход и стали маневрировать.

Игорь сидел на палубе с левой стороны от рубки, берег же был справа. И именно оттуда немцы открыли огонь из пулеметов и винтовок – пули так и били по катеру.

Моряк-катерник открыл в ответ огонь из «ДШК».