Кровавое королевство - Дж. Дж. МакЭвой

меня до такой степени, что я чувствовал, что схожу с ума. Ради Мел, ради наших детей я должен был преодолеть это, вести себя так, как будто я выше этого. Все эти улыбки, весь смех сказывались на мне. Я не хотел смеяться или улыбаться. Я хотел крови.

— Кто ты? Ты не знаешь, с кем связываешься. — Ру Цзянь глупо вскрикнул, его голова мотнулась во все стороны, когда я вошел в комнату.

— Развяжи его и сними повязку с глаз, — сказал я Нилу, который так и сделал, пока я снял пиджак и передал его Феделю.

— Это ты… — Он выдохнул, когда я снял галстук с шеи.

Медленно я расстегнул пуговицы на рукавах и закатал их.

— Оставьте нас.

Федель, Нил и двое других охранников, находившихся в комнате, вышли, оставив меня наедине с единственным человеком, на котором я мог выместить свой гнев. Сняв обручальное кольцо, я положил его в карман пиджака и надел кастет. Его глаза расширились.

— Я уехал из твоего города! Я УЕХАЛ! я…

Его голова откинулась назад в тот момент, когда я ударил его в нос. Кровь хлынула ему в рот, нос был разбит. Он держался за свое лицо одной рукой, а другую протянул ко мне.

— Все, что ты захочешь! Все, что ты захочешь, я дам… — Я не стал ждать, я не мог остановиться. Снова и снова я бил его, кровь брызгала мне в лицо, покрывая мои руки. Когда он упал на пол, я поднял его за воротник и стал бить сильнее. Кости затрещали, зубы выпали изо рта, а я все еще не мог остановиться. Гнев заполонил мне глаза.

Как они смеют?

— Как ты, блядь, смеешь! — Я закричал. Его тело безвольно обмякло. — Нет, ты не умрешь, пока я не подвешу тебя за яйца и ты не будешь умолять, пока ты и твоя маленькая сучка сестра не начнете умолять меня умереть, тогда я отрублю вам головы! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УМЕРЕТЬ! Ты недостаточно страдал!

— Лиам.

Когда я поднял голову, Мелоди стояла в дверях. Она ничего не сказала, просто смотрела на меня, и чем больше она смотрела, тем больше у меня прояснялось в голове. Когда я снова посмотрел на него, я даже больше не мог видеть его лица. Только кровь, плоть и слюни. Я отпустил его, и он снова упал на пол, как сломанная кукла. Поднявшись на ноги, я отступил назад, вытер лицо и сделал глубокий вдох.

— Твои руки. — Наконец она снова заговорила и взяла мои руки в свои; кастет так сильно впился в мои пальцы, что, когда она убрала его, вместе с ним содрался кусочек моей кожи.

— Я в порядке, ты должна…

— Если ты скажешь, что мне нужно отдыхать еще раз, ты будешь выглядеть хуже, чем наш гость. — Проворчала она. — Я знал, что ты сдерживаешься, но если ты не будешь контролировать себя, он умрет, и мы не получим ответов.

Часть меня не хотела ответов; я просто хотел, чтобы они умерли.

— Деклан, — позвала она, и он вместе с врачом — я не был уверен, кто его позвал — вошел. Деклан протянул ей аптечку, когда доктор подошел к куче дерьма, истекающего кровью на моем полу.

— Сядь. — Мелоди рявкнула на меня, протянула руку и наклонила мою голову в сторону, чтобы я мог сосредоточиться только на ней. — Сейчас, Лиам.

Вздохнув, я последовал ее указаниям и сел обратно на стул, на котором оставил пиджак. Опустившись передо мной на колени, она достала ватные шарики, смочила их в спирте и приложила на костяшки моих пальцев.

— Ой!

— О, бу-бу-бу, ты большой ребенок, — пробормотала она себе под нос, но нанесла более легкий мазок на вторую костяшку. Больше ни один из нас ничего не мог сказать, поэтому я просто сидел там, позволяя ей обработать мои раны, пока мы ждали, когда этот ублюдок придет в себя…

И ждали.

И ждали.

И, мать твою, ждали, пока я не был готов ударить его, чтобы вернуть к жизни. Два часа мы ждали, пока его накачали таким количеством морфия, что он смог сидеть и говорить… Хоть как-нибудь.

— Оставь нас, — сказала она мне, и выражение ее глаз было единственной причиной, по которой я не стал спорить, выйдя, чтобы присоединиться к Деклану и Нилу, наблюдающим через зеркало.

— Расскажи мне все о твоей сестре и Эмилио, — спокойно попросила Мелоди. Он смог открыть только один глаз. Он почти незаметно покачивался из стороны в сторону, пытаясь оставаться начеку. Она положила руку ему на плечо. — Мне жаль, что это случилось с тобой, — добавила она, и у меня чуть не случился гребаный сердечный приступ.

— Что? — Нил ахнул от шока, остальные из нас были слишком ошеломлены, чтобы говорить.

Мел? Моя жена? Женщина, в которой не было ни капли сожаления, сказала, что ей жаль? Либо я был мертв, либо она сидела на каком-то адском наркотике…

— Лиам Каллахан опасен. Он сохранит тебе жизнь, чтобы мучить тебя как можно дольше.

Что она делает?

— Почему… почему тебя это волнует? — сумел выдавить он.

— Мне не все равно, потому что я знаю, что это не твоя вина, — прошептала она. — И ты не имеешь ко всему этому никакого отношения. Ты такая же жертва, как и я. Я не знаю, что ты слышал обо мне, но это неправда, и я не хочу видеть, как еще кому-то причиняют боль.

— Лилин сказала… — Он глубоко вздохнул. — Моя… сестра… она сказала, что ты… чудовище… лгунья.

— Твоя сестра убила детей. Невинных детей. Может, я и не святая, но я не чудовище и не лгунья. — Она лгала; она была и тем, и другим. — Лиам слушает меня, потому что я умная, и он любит меня.

— Она не могла упустить возможность польстить самой себе. — Я закатил глаза, и оба, Деклан и Нил, захихикали.

— Если я скажу тебе, он убьет мою сестру…

— Ру-Цзянь. — Она взяла полотенце, чтобы вытереть слюни, текущие у него изо рта. — Твоя сестра не просто убивала детей, она