Ритм твоего сердца - Элен Боннет

— Лисичка, я тебя как-нибудь обязательно отшлёпаю, — прикусываю ягодицу, и она вскрикивает. — Тише, Эви, ты же не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь увидел в таком положении? Обещай, что будешь тихой девочкой.

Эвелин нетерпеливо елозит грудью по столу и шире разводит ноги. Хочет, чтобы я уже приступил к активным действиям, да я и сам хочу ощутить, какая она тесная и влажная. Стягиваю бельё, Эви поочерёдно отрывает ступни от пола, и я убираю трусики к себе в карман. Развожу половые губы двумя пальцами и веду между ними языком, а после проникаю в неё, несколько движений, и слышу, как Лисичка нарушает данное слово — стонет громко. Шлёпаю за это её по ягодице, продолжая дарить удовольствие, и ощущаю, как под ладонью кожа покрывается мурашками.

Поднимаюсь и наконец-то расстёгиваю джинсы. Времени на раздевания нет, а то нас скоро пойдёт искать охранник. Поэтому спускаю одежду до лодыжек, беру в руку колом вставший член и провожу головкой от клитора к входу, распределяя смазку. Эвелин подмахивает бёдрами и пытается сама насадится, но не позволяю. Дёргаю за цепь наручников, заставляя подняться, и приближаюсь к её уху.

— Так не терпится, чтобы тебя трахнули, Коллинз? — еле слышно шепчу, но она точно улавливает каждое слово.

Ничего не отвечает, только обхватывает мой стояк скованными руками и двигает ими, совершая поступательные движения. Я слишком перевозбуждён, и если так пойдёт дальше, то могу кончить от одной только дрочки. Поэтому убираю её ладони, подхватываю одну ногу Эвелин под колено и ставлю на стол. Лисичка очень гибкая — уже представляю, что можно вытворять с ней в постели. Фантазия рисует пошлые и развратные картинки.

Вхожу сначала на длину головки, растягивая стенки влагалища, а после резким толчком погружаюсь до основания. Лисичка пытается сдерживать себя и поэтому мычит, не позволяя громкому стону сорваться с губ. Мне не видно, но представляю, как она сексуально прикусывает нижнюю губу. Практически полностью вынимаю член и снова проникаю на всю длину. Эви прогибается в пояснице и дёргает руками.

— Расстегни эти чёртовы наручники, — пытается говорить тихо, но из-за мощных толчков на каждом слоге вырывается вздох. — Хочу ещё резче.

Выполняю её просьбу, вколачиваюсь грубо, до неприличных звуков от соприкосновения наших тел. Рваное дыхание, шлепки, тихие стоны сквозь прикушенные губы и адреналин от обстановки, что нас могут найти в любую минуту. Всё это взвинчивает возбуждение до предела, член разбухает и приятно пульсирует, в то время как Эвелин плотно сжимает меня в себе и скользит, доставляя невероятное удовольствие.

Опускаю руку ей на промежность и добавляю к проникновениям ещё и стимуляцию клитора. Она задерживает дыхание и напрягается всем телом от переизбытка эмоций, словно сгусток нервов. Сжимается и запрокидывает голову мне на плечо, а я наклоняюсь к её шее и прикусываю тонкую кожу в том месте, где пульсирует вена, в которой ускоренно циркулирует кровь и отбивает пульс.

— Сейчас кончу, — вздрагивает и шепчет что-то неразборчивое. — Джей, хорошо, так хорошо. А-ах…

Ускоряю толчки, и Эвелин содрогается всем телом, словно в агонии. Не останавливаюсь и продолжаю выводить узоры на клиторе. Она широко раскрывает рот, пытается глотать воздух как можно больше и дрожит. Такая хрупкая в моих руках, красивая, что не могу оторвать глаз.

Целую ухо, скулу, доводя и себя до разрядки, а Лисичка будто теряет с оргазмом последние силы и обмякает в моих объятиях. Опускаю её ногу на пол и кладу Эвелин грудью на стол. Любуюсь ракурсом и тем, как смазка блестит на её внутренней поверхности бедра. Берусь за цепь наручников, а второй ладонью за ягодицу и в пару резких толчков довожу себя до грани. Успеваю вынуть член в последний момент и кончаю ей на бедро, не сдерживая стон. Приятная нега окутывает тело и жар растекается по венам. Возбуждение не исчезает, и эрегированный член красноречиво намекает на второй подход. Но не получится. Жаль, что сейчас нет времени, даже чтобы отдышаться, необходимо как можно скорее привести себя в порядок и уходить.

Достаю из сумки влажные салфетки и помогаю Лисичке убрать последствие нашей близости. Она прижимается ко мне и что-то мурчит, уткнувшись в грудь. Понимаю, что в таком состоянии её точно сейчас нельзя везти на мотоцикле. Не хватало, чтобы уснула, а то такое ощущение, что отключится в любую минуту.

Сажаю Эвелин на стол, поправляю на себе одежду и вызываю такси. Завтра днём, пока она будет учиться, заберу свой транспорт со стоянки.

— Лисичка, пойдём, — она нежно улыбается, а глаза сонные и расфокусированные из-за усталости и пережитого оргазма.

Тихо выходим из кладовки и направляемся к выходу. Придерживаю её за талию, проходим через зал. И, видимо, мы остались последние: охранник смотрит на нас с подозрением, но ничего не говорит. Новенький какой-то, только сейчас заметил, во время смены не обратил на него внимания. А если был бы Бобби, то точно что-то сострил.

На удивление, такси уже успело приехать, хотя с заказа прошло всего-навсего пять минут. Это радует, не придётся ждать, а то моя Лисичка точно уснёт стоя. Она такая нежная сейчас, словно котёнок. Не верю, что мне так повезло и жизнь наконец-то устроила передышку в чёрной полосе. Коллинз — это мой просвет в бескрайнем мраке, в котором я потерялся и сейчас рядом с ней нашёл выход. Будто столько лет блуждал по лабиринтам и в награду за пережитое мне вручили карту, ориентиры — и я нашёл её.

Помогаю Эвелин устроиться на заднем сиденье, забрасываю сумки в багажник и сажусь рядом с ней, захлопывая дверь. Водитель сверяет адрес, и мы выезжаем с парковки. Город ещё спит, а у меня сна ни в одном глазу: слишком много всего случилось за сегодня. Мысли хороводом кружатся в голове, и необходимо хорошенько подумать, как быть дальше.

Эви кладет голову мне на плечо, прижимаю её ближе к своему боку, и она утыкается носом в сгиб моей шеи. Тёплое дыхание немного щекочет, но не отстраняюсь, а наоборот, закапываюсь ладонью в её волосах и пропускаю пряди сквозь пальцы, глажу и через пару минут слышу тихое посапывание. Малышка Коллинз уснула. Вспоминаю рассказ Майкла и понимаю его. В такие мгновения