Ева. Гибкий график катастроф - Инна Георгиева

— Тебе смешно, да? — почти ласковым тоном уточнила она. — Ладно-ладно! Посмотрим, кто последним посмеется! Увидимся на тренировке, жокей!

И отключилась, давая мне шанс самостоятельно додумать подробности «наказания». Я закусила губу, пораскинула мозгами и вынесла вердикт:

— Скажусь больной!

Алекс хмыкнул.

— И, кстати, — обернулась к нему, — Поля задала резонный вопрос. Что ты делаешь на ногах в семь утра в воскресенье?

— А, ты об этом, — улыбнулся он. — Ядвига прислала эсэмэс. Они с отцом возвращаются в город. Будут к восьми. Попросила избавить их от, цитирую: «шокирующих подробностей нашего празднества».

Я вздохнула и нехотя опустила ноги на пол.

— Хорошо, что она хотя бы догадалась предупредить, — нащупала тапки. — Но мне казалось, они вернутся не раньше вторника. Что-то случилось?

— Понятия не имею, — пожал плечами Шурик. — Мне прислали эсэмэс, а не объяснительную записку. Ты в душ?

Я кивнула, пытаясь сообразить, во что бы обмотаться, чтобы без эксцессов пересечь коридор.

— Тогда, — Алекс подхватил со стула мое черное платье, — надеть это. Там, по этажу, мечется Егор. Строит гениальный план завоевания Наташки. Попадешься — начнет задавать вопросы.

— Понятно, — кивнула, послушно натягивая одежку. Странно: совершенно не помню, как я ее вчера снимала. — А Наташа все-таки улетела?

— Конечно, — почему-то даже удивился моему вопросу Алекс. — Это же Наташка! Она не станет облегчать Егору задачу.

— Наверное, он сейчас очень расстроен… — протянула с сожалением.

— Ну, судя по загадочным улыбкам, шанс у него еще есть. Будем надеяться, он поймет, как им воспользоваться.

Я застегнула молнию на боку и взглядом еще раз обежала комнату в поисках босоножек. Одна лежала у кровати, вторую обнаружила у самого порога.

— Знаешь, а я вот просто рада, что она не отправила его в больницу, — подобрав обувь, я осторожно выглянула в коридор: брата вроде нигде не было.

Алекс хохотнул:

— И то верно! Тем более что в аэропорту она ему, кажется, добавила: домой он сегодня вернулся уже с двумя фингалами.

— Ну, — на секунду обернулась я, — бьет — значит любит?

Алекс бесшумно ступил ближе, встал за моей спиной и, взявшись одной рукой за приоткрытую дверь, чмокнул меня в затылок.

— Нет, — прошептал убежденно. — «Любит» — это как у нас с тобой. А если бьет — значит, они оба сильно заигрались.

Наверное, я действительно слегка перестаралась. Алекс, Богдан и Егор сидели рядышком за барной стойкой и задумчиво наблюдали, как я летаю по кухне: от плиты — к столу, от холодильника — к мойке. Судя по их лицам, они не понимали, зачем я это делаю. Богдан все время зевал и уже дважды делал попытку провалиться в сон из положения сидя. В последний раз чуть не сверзился на пол, но даже это взбодрило его от силы на пять минут. Егор то и дело касался фингала, все больше и больше проступающего на его скуле, и каждому, кто имел неосторожность бросить на него взгляд, начинал пространно объяснять, что это — жертва во имя любви и только настоящий романтик способен его понять. Алекс слушал молча, стараясь не ржать, а вот Богдан послал сразу, далеко и надолго. А потом отнес во двор целый мешок увядших роз и маленьких сгоревших свечек. После этого Егор к нему больше не цеплялся. Ну а я на них вообще внимания мало обращала: у меня были свои заботы. На огне, в сковородке начинал перекрашиваться в золотистый цвет крупно нарезанный чеснок. На второй, щедро посыпанной солью, жарилась семга. И нужно было поторопиться, чтобы успеть потушить кабачки и ошпаренные помидоры без шкурки, подготовить каперсы, вытянуть косточки из оливок…

— Знаешь, это вовсе не обязательно, — сказал Егор, когда я принялась расставлять тарелки на кухонном столе. — Но раз ты уже все сделала, то можно мне вон тот кусочек рыбы, с поджаренной спинкой?

— Хорошо, — согласилась, тут же сгружая на блюдо брату облюбованную часть семги с овощами. Потом положила заранее выбранный кусочек Алексу и обернулась к Богдану: — А у тебя есть пожелания?

Дизайнер зевнул, потер глаза ладонями и ответил:

— Давай что угодно, лишь бы без лапши…

Шурик хмыкнул, я улыбнулась и вдруг услышала, как скрипнули ворота и снег зашуршал под колесами авто.

«Они здесь!» — подняла на заклинателя круглые глаза. Он кивнул и молча встал из-за стола. Егор удивленно обернулся к брату, но спросить ничего не успел: на кухню, лучезарно улыбаясь и на ходу сбрасывая шубку, вошла мама. А следом за ней и Георгий с чемоданом:

— Мм… как вкусно пахнет! — потянул носом отчим.

— Привет, па! — махнул Егор. — А это Ева сегодня с утра решила побаловать нас деликатесами.

— Ну что ты, доченька, — изогнув брови домиком, посмотрел на меня Георгий. — Не стоило! Но раз все равно уже приготовила, то можно мне вот ту порцию, где рыбка с корочкой?

Я мысленно хмыкнула: похоже, это была их семейная черта: выбирать, что «погорячее». Разложила по тарелкам оставшуюся семгу, торжественно пригласила всех к столу и следующий час мы провели, активно пополняя организм фосфором, обмениваясь шутками и не слишком подробными деталями прошедшего праздника. Ядвига похвасталась новым колье с крупными красными камнями, Егор — новоприобретенными «травмами», а я скромно молчала. Потому что считала своим самым существенным из вчерашних достижений сломанную кровать, но это было совсем не то, чем хотелось похвастаться перед родителями.

Самое же интересное началось после завтрака. Когда Егор с Богданом разошлись по комнатам, а Георгий — в душ. Алекс тоже сперва хотел уйти, но Ядвига сладким голосом попросила его задержаться, что меня сразу насторожило. Шурик, надо признать, тоже не выглядел польщенным, правда, по другой причине: в отличие от меня он не боялся, что мама сейчас начнет читать ему лекцию на тему нравственности и целомудрия.

И он оказался прав.

— Знаете, в Париже сейчас отвратительная погода, — помолчав, выдала Ядвига. — Холодно, мерзко, тучи над городом висят так низко, что, кажется, их можно достать рукой.

— Сейчас зима, — неуверенно пожала плечами я.

Мама ухмыльнулась:

— Какое разумное замечание, Евочка! Вот только на климат Франции большое влияние оказывает Атлантика. В Париже зимой температура редко опускается ниже нуля. Но такое все же бывает, потому я не слишком удивилась, когда над Монмартром пошел снег. А вот радуга там образовалась, скажем прямо, неожиданно.

— Радуга? — нахмурившись, переспросил Алекс.

— Ну, да, — кивнула мама. — Такая разноцветная дуга в небе. Если верить легенде, по ней еще лепреконы путешествуют…

— Я знаю, что такое радуга!

— Тогда ты также должен знать, что зимой для ее появления нужны три составляющие: крепкий мороз, высокая влажность и яркое солнце. А у нас была только влажность.