Любовь – это яд - Erena Saturnine

— И оставить здоровье твоей мамы ему безнаказанным? Это ведь по его милости все это произошло! Он должен ответить. Он и все его поганое поселение. Мы должны уничтожить их поселение, выгнать с этой земли. Пусть уезжают туда, откуда прилетели. Или уйдут глубоко в леса и горы и там чудят свои чудовищные вещи. Ублюдки, ненавижу их. Даже дышать с ними одним воздухом уже для меня мучение.

Владлена ничего не ответила, вспомнив перстень, который лежал у нее дома. Все больше вопросов крутилось в ее голове, но ни одного ответа она получить не могла. Возможно, Эраст и его семья были сектантами? Они поклонялись какому-то своему божеству и совершали всякие ужасные вещи? Убийство парня, собрания в лесу, браслеты и кулоны со странной символикой, эликсиры, идолы змей…огромные змеи в лесу. И эти странные укусы… Эраст любил ее кусать, ему нравилась боль девушки. Неужели он был извращенцем? Сектантом? Убийцей?

Девушка опустила голову и зарылась руками в волосы, тяжело дыша. Она уже не знала, во что и чему может верить. Ей все казалось страшным сном, и она желала либо проснуться, либо заснуть и больше никогда не просыпаться.

* * *

Следующим утром Влада была у мамы в больнице. Любовь Владимировна крепко держала дочь за руку, внимательно разглядывая дочь. Она глубоко и тяжело дышала, будто ей не хватало воздуха. Глаза женщины светились счастьем и радостью и Влада не могла понять ее эмоций. Она сжимала в руках прохладную руку матери, стараясь не плакать.

— Не плачь, не надо расстраиваться. Я хочу поговорить с тобой, поэтому мне нужно, чтобы ты внимательно меня слушала. Когда меня не станет, твоя жизнь не закончится. Я не хочу, чтобы ты сдавалась и падала духом. Это не даст мне покоя, сделает меня несчастной. Обещай мне, что ты будешь жить дальше. Не ради кого-либо. Только ради себя.

— Мама, почему мы сейчас говорим об этом? Ты обязательно поправишься.

— Разумеется, я поправлюсь. Лишь на время. Но рано или поздно я умру, мы обе это понимаем. И пока у нас есть это время, я хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы мы поговорили обо всем. Мне важно знать, что ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе сказать. Ты должна пообещать мне, что будешь беречь себя и заботится о себе. Ты не будешь больше плакать в своей комнате, отворачиваться от этого мира и носить траур.

Влада тихонько заплакала, вытирая слезы с лица. Любовь Владимировна плотно сжала губы, чтобы тоже не заплакать. Она хотела, чтобы дочь выплакалась сейчас и здесь, рядом с ней. Пока она еще могла ее утешить и успокоить.

— Все будет хорошо. Ты сможешь это пережить. Ты ведь у меня такая сильная.

— Нет, мама…я не смогу. Как я буду без тебя? Я так сильно люблю тебя, кто у меня есть кроме тебя? Я не смогу без тебя дышать, мама…

Влада встала со стула и села на корточки у кровати матери, положила голову на край кровати и крепче обхватив руку матери, заплакала еще сильнее.

— Пожалуйста, не умирай, мамочка… я так сильно тебя люблю.

— Доченька моя… — женщина расплакалась и сев на кровати, потянулась к дочери, обнимая ее и крепко прижимая к себе. — Прости меня, я ничего не могу сделать, что все исправить. Мне жаль, я подвела тебя.

Влада вдыхала аромат матери и запах приторных лекарств, глаза жгло от слез. Она до сих пор не могла и не хотела верить в то, что мама может умереть. Умом она это прекрасно понимала, но как только пыталась думать, представляя, что увидит мать в гробу, ей становилось дурно. Она знала, что не сможет перенести этого во второй раз.

— Это я во всем виновата, мама…

— Ты что такое говоришь? Ты единственная в этой жизни, кто не был виноват ни в чем. На тебе нет никакого греха, доченька. Это только моя ноша. Я знала, на что я иду. Я сама выбрала себе этот путь и некого винить в том, что происходит. Только меня.

— О чем ты говоришь? Я не понимаю, что за ноша? — тихо спросила Влада подняв голову и вытирая лицо.

— Я хочу сказать, что чтобы ты не узнала, не увидела или не услышала, запомни… на тебе нет ни единого греха, ты ни в чем не виновата и это все, о чем ты должна помнить. Я безмерно люблю тебя, как и любил твой папа. Ты подарила нам много счастья. Я… долго не могла забеременеть, мы мечтали о детях, и ты стала нашим подарком судьбы. Ты самое прекрасное, что есть в моей жизни. И ты себе даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.

— Я тоже очень сильно тебя люблю, мамочка.

Влада обняла мать и крепко ее поцеловала. Женщина вдохнула аромат дочери и провела рукой по длинным черным волосам, нежно улыбаясь. Она поцеловала девушку в макушку и отодвинувшись взяла в ладони ее лицо, еще раз вглядываясь.

— У тебя все будет хорошо, я знаю это. Я уверенна. И когда придет время, ты еще вспомнишь мои слова. Не сомневайся.

* * *

— Ну, наконец-то! — Велес взволнованно встал из-за рабочего стола и улыбнувшись подошел к Эрасту, крепко его обняв.

Эраст по-дружески обнял друга в ответ, а потом отстранившись, оглядел с головы до ног. Велес выглядел уставшим и осунувшимся, но глаза его были полны блеска и решимости. Эраст не сомневался в том, что друг был прекрасным примером воодушевления и лидерства для поселенцев.

— Ты как?

— Да я в порядке, правда о делах наших этого не скажешь.

— Слава лишь мельком ввел меня в курс дел, но я еще многого не знаю. И по правде сказать, я очень устал.

Эраст тяжело выдохнул и сел на кожаный диван рядом с рабочим столом. Велес молча подошел к бару, достал оттуда бутылку виски и налив в стакан, протянул другу. Мужчина залпом выпил содержимое, потом поморщился и минуту посидев в тишине, тихо заговорил:

— На нашем острове появились предатели. Кто-то из влиятельных семей. Пока не знаю кто, но знаю для чего.

— Как ты и предполагал?

— Сотрудничество с оборотнями. Запрещенная торговля нашими лекарствами, взамен на их бурду.

— Но зачем кому-то из нагов обменивать наши эликсиры взамен на этот наркотик? Он ведь смертелен для нас и любой нормальный наг это понимает. — Велес сел на край стола, выжидающе смотря на друга.

— Только не зависимый наркоман или же тот, кто хочет