Цугцванг - Ария Тес

так что я подставляю под ручку стул и поворачиваюсь к кухне. Ключи я подметила сразу, как сюда зашла, да и камон — их очень сложно не заметить. Они висят в большом, красном квадрате, и это лучше, чем пытаться забрать у Михаила его.

Уже делаю шаг к заветной свободе, пока истерически дергается ручка, как вдруг все прекращается, и слышится глухой, тихий и…напуганный? голос.

— Ты же хочешь сбежать, да? Макс говорил, что ты любительница побегать.

— Он обо мне говорил?

— А ты как думала? — усмехается, но снова тон становится серьезным, — Пожалуйста, только не бери эти ключи из красной рамки. Хочешь бежать? Беги. Выйдешь из дома и поверни налево, там до забора рукой подать и прореха в безопасности. Выйдешь, пройдешь минут десять и будет остановка — в Москве будешь через два часа. Деньги на холодильнике.

— Если я так поступлю, твой брат гарантировано меня поймает.

— Только не тачка, умоляю!

— Волнуешься, что я ее разобью? Расслабься…

— Дело не в этом! — криком перебивает, а потом будто подходит ближе и взволновано тараторит, — Если тачка покинет это место, отец сразу узнает! На ней стоит маяк, ему приходят смс, а это означает, что он еще что-нибудь у меня отнимет. Прошлым летом я пытался сбежать, и когда он меня поймал, отнял гитару. Я любил играть, теперь у меня ее нет!

— Машина стоит у тебя в свободном доступе с ключами! Хочешь чтобы я поверила?! Думаешь, что я настолько дура?!

— Амелия, умоляю… — бесцветно шепчет, — Ты же знаешь, кто мой отец. Ты должна понимать, что тачка там стоит не просто так.

— И зачем же, позволь узнать?

— Это наказание.

«Наказание — спортивный Мерседес?! Что-то на богатом…»

— …У меня вроде есть свобода, руку протяни, но если я ей воспользуюсь, он ужмет рамки. Я итак еле дышу! Амелия, твою мать, я не покидал это место уже полтора года! Тогда, когда я бежал, не успел отъехать и на десять километров, меня тут же поймали. Пожалуйста…не поступай так со мной.

Отступаю на шаг, и боже, у меня слов нет, чтобы описать, как мне его жалко.

«Это не жизнь, а самая настоящая клетка…»

— Амелия? Амелия, ты здесь? Твою мать, Макс говорил, что ты не такая, как она! — орет в голос с отчаянием, — Он снова все прохлопал!

Удар. Потом тихий писк. Видимо Матвей ударил дверь кулаком, но из-за отсутствия опыта и тренировок, а еще при полном наборе НЕ умения, повредил костяшку. Судя по ругательствам, так оно и есть. Я прикрываю глаза на миг, потом выдыхаю, чтобы справиться со слезами, и поворачиваюсь, чтобы дойти до дивана и плюхнуться на него.

«Что ты творишь?! Вон ключи! Бери и беги, дура! Они бы о тебе не думали, ты что Мать Тереза?! БЕГИ!»

Но я не шевелюсь, потому что знаю, что все равно не смогу этого сделать. Просто не могу. Не мое это подставлять.

Да и поздно пить боржоми, если печень отказала.

Слышу быстрые, спешные шаги, сбегающие по лестнице, а через миг вижу и того, кому они принадлежат. Видимо Михаил услышал шум и сразу бросился на выручку, но он не успевает ничего сказать — Матвей начинает тараторить.

— Мих, это ты? Черт! Она закрыла меня в ванной! Пнула и…твою мать, я такого не ожидал, прости!

Михаил щурится, правда снова не может и пяти копеек вставить, так как его брат, вобрав в грудь побольше воздуха, продолжает покаяние.

— Она взяла мою тачку! Твою мать, по-любому! И сбежала! Миша, прости, я…Я не…твою мать…

Старший наклоняет голову на бок и явно ждет от меня объяснений, а я иду наперекор. Фыркаю, сжимаю руки на груди сильнее и отворачиваюсь к окну, не желая участвовать в любом диалоге. Абсолютно. Меня дико бесит моя дурость, какая-то больная сердобольность и вообще…

«Надо было бежать! Какая тебе разница до этого дурака?!»

Да большая, на самом деле. Мне его очень жалко, потому что я не понимаю, как можно держать человека в психушке совершенно ни за что.

«Он — не сумасшедший, просто ребенок, которому нужно было внимание. Это его вина?!»

Я этого не принимаю, пусть и не покажу ни за что. Даже не оборачиваюсь и не смотрю, как Михаил спокойно подходит к двери, пока его младший брат продолжает оправдываться — меня это тоже дико бесит.

«С чего он вообще взял, что должен оправдываться, если это был бы мой выбор и мое решение?! "

— …Я пытался ее остановить, но…

Дверь открывается, Матвей тяжело вздыхает и винится еще раз.

— Прости, я правда не ожидал, и…О.

«Заметил меня, чувствую, как пялится, клянусь, даже с открытым ртом это делает! Ну что за наивная простота?…»

— Эм…ты не свалила.

Не отвечаю ему, потому что бесит меня тот факт, что его персона меняет мое отношение к ситуации, будто я ведусь на эту сраную манипуляцию, как дура.

«А я же дура и есть, как еще то меня назвать? Свобода была фактически в руках, и я пожертвовала ей ради кого? Ради их брата?! Просто смешно…»

Смотрю на Михаила серьезно и без улыбки, поднимаюсь на ноги и бросаю взгляд на дверь, ведущую в гараж.

— Верни меня в мою клетку, я устала и хочу спать.

* * *

Проделав ту же процедуру с прятками под курткой, наконец мы покидаем это ужасное место, наполненное безнадегой и отчаянием, снова едем в тишине. Вокруг ни души, да и света нигде нет. Только лес, снег и тихая, нейтральная музыка. Каждый, казалось, думает о своем, и не о чем больше разговаривать. Я сжимаю себя руками и корю за глупость, Михаил, возможно, и себя корит по этому же поводу — глупо было оставлять нас тет-а-тет. Я его понимаю, за что тоже шиплю на свою дурную голову:

«Понимающая какая, ты посмотри. Нет, звание Мисс-Мать-Тереза- столетия точно твое по праву!»

— Почему ты не сбежала? — вдруг спрашивает, я даже вздрагиваю от неожиданности, смотрю коротко, но снова отворачиваюсь, кутаясь в свою куртку теснее.

— Не было смысла.

— Да ну?

— Ты бы поймал меня, и я решила не играть с удачей. Не хочу, чтобы меня заперли в подвале.

— Трогательное вранье, Амелия.

— Зачем ты привез меня туда? — игнорирую его вопрос, горячо задавая свой, — На кой хер?! Чтобы вызвать жалость?!

— Чтобы показать, кто наш отец на самом деле.

— А я этого по-твоему не знаю что ли?!

— Ты мне ответь? — усмехается, и бровью не ведя, — Если ты серьезно думаешь, что твоя сестра приоритет, — значит