Попаданец в Warhammer - Владислав Андреевич Бобков

беспощадные воины со своим кодексом чести, но они были слишком грубыми и простыми для Империума, поэтому они не особо стремились налаживать связи, выбирая поле боя, вместо дипломатии и общения.

Примарх Белых Шрамов имел хоть какие-то связи лишь с тремя примархами из всех. Это был Хорус, из-за того, что примарх Лунных волков тоже любил тактику внезапных ударов, затем был Магнус Красный, который, как и его легион, были отверженными, и наконец это был Сангвиний, чья чистота могла пробиться даже в самое жестокое сердце.

После Ереси у Джагатая не осталось никого кто был бы ему дорог, кроме его легиона.

Надо ли говорить, что когда он вернулся на Чогорис и узнал, что на его планету совершили несколько рейдов за рабами Темные эльдары, то гнев вспыхнул внутри примарха с новой, совершенно неконтролируемой силой?

Слишком многое обрушилось за короткий промежуток времени и Джагатай Хан не выдержал. Сжигаемый изнутри жаждой мести, он собрал поход и бросился в погоню за Темными эльдари.

Не прошло много времени, как он оказался у входа в Паутину, в которую сходу и проник.

Привыкшие к резким, неожиданным ударам, пошедшие за примархом Белые шрамы, обрушились на «пригороды» Комморры так же неожиданно, как летний дождь в тропиках.

Астартес сжигали и уничтожали всё, что попадалось им на пути, после чего растворялись в бесконечных путях паутины, словно призраки.

Вот только, Джагатай слишком увлёкся и забыл, что Паутина отнюдь не его родина, а дом для совсем других хозяев.

И в какой-то момент удача изменила примарху и его легиону. Они попали в заботливо расставленную ловушку, выхода из которой не было. Как бы яростно они не сражались, как бы много не падало под их клинками и болтерами врагов, всего этого было недостаточно.

Самое же страшное, что темные эльдары отнюдь не желали смерти предводителя Белых шрамов. Они заплатили тяжелую цену, но все же смогли пленить целого примарха.

Джагатай смутно помнил те дни.

В то время ещё не существовало единой Комморы, а было множество архонтов и их государств.

Его привели в цепях и бросили на потеху толпе, как гладиатора. Многие сотни лет Джагатай сражался за свою жизнь, против самых опасных и жестоких тварей галактики. Но по праву самыми опасными из них были темные эльдары.

По большому счету примарха редко выпускали на арену. Он был изюминкой программы. Той вещью, которой гордился любой Культ ведьм. Но даже так, было время, когда Джагатай сомневался в собственном здравомыслии.

Иронично, что то время он считал подобным аду, ведь когда Асдрубаэль Вект наконец занял свой трон, примарх узнал, что такое истинные глубины отчаяния.

Его вновь, как тогда привели под очи влиятельного темного эльдара, но теперь это был не какой-то архонт, а правитель всей Комморры.

— Ну что, зверь? — Асдрубаэль насмешливо наклонился на своем черном троне и посмотрел в глаза стоявшему на коленях примарху. — Теперь ты осознаешь своё положение? Кому как не тебе, примарх, олицетворять то, что будет ждать вас всех, мон-кеев.

Неизвестно, чего ждал в ответ, достигший триумфа, лишь недавно захвативший всю Комморру, Вект, но явно не этого.

— Жалкий ксенос, — хриплый голос Джагатая был всё таким же сильным, как и раньше. — Дай мне клинок и сними эти цепи, и я покажу место вашей угасающей расе.

По рядам стоявших вокруг темных эльдар прошла волна ненависти. Намёк на грехопадение был хорошим ударом по их высокомерию. Не обошел этот удар и Векта.

Глаза правителя Комморы сузились, после чего его губы тронула поистине неприятная ухмылка.

— Вот как. Арены тебя всё ещё не сломили. Тогда я поручу эту работу истинным профессионалам своего дела. В следующий раз, когда мы встретимся, первым делом ты почистишь своим наглым языком мои ботинки. Конечно, если язык у тебя к тому моменту ещё останется. А то гемункулы иногда… Увлекаются.

После этого примарха увели прочь, отправив ровно туда, куда обещал Асдрубаэль.

Джагатая отдали гемункулам. И вот тогда примарх познал в полной мере, что такое отчаяние. Мастера пыток темных эльдар были истинными маэстро своего дела. Можно было даже сказать, что они были величайшими мастерами истязаний во всей галактике.

На протяжении последних тысяч лет мучений, примарх множество раз думал о том, чтобы сдаться и признать власть темных эльдар, но каждый раз его что-то останавливало.

Что-то держало его на самом краю пропасти и не давало упасть в бездну.

Несколько раз Джагатай сбегал, но каждый раз его возвращали обратно. На Комморре не было места, где можно было спрятаться от темных Эльдар.

Но нет ничего вечного, и тот день, которого он так долго ждал настал.

Проклятые ксеносы слишком сильно погрузились в междоусобицы и Джагатай сумел не только вырваться, но и обзавестись собственной армией, благодаря сбежавшим рабам.

И его появление оказало поистине чудодейственное действие на мораль сражающихся против темных эльдар людей и ксеносов. Если раньше они бились подобно смертникам, прекрасно понимая, что шансов уцелеть у них нет никаких, то после прихода примарха среди них появилась надежда.

Теперь рабы дрались с такой ожесточенностью и жаждой битвы, что дрогнули даже жестокие друкхари. А уж с вводом в дело тактического и стратегического гения Джагатая, дела у эльдаров были так себе.

Впрочем, недооценивать друкхари тоже не стоило. Этот факт Хан узнал своем собственном опыте.

По его следу уже шли лучшие ищейки гемункулов, и примарх делал всё, что угодно, лишь бы сбить преследователей со следа.

Ведь одно он знал точно, если он ещё раз окажется под угрозой плена, то он сделает то, что должен был сделать давным-давно.

Живым он к ним не попадёт.

* * *

Макрагг — место, где вот уже десять тысяч лет в стазисе находится тело Робаута Жиллимана. Он сидит на огромном мраморном троне внутри Храма исправления в крепости Геры, одном из самых защищенных мест во всем Империуме.

Ни орочьи орды, ни вторжения Тау и ни пробуждения некронов не смогли поколебать защитников этого величественного места.

Даже произошедший двести лет назад натиск флота-улья Тиранид и тот был уничтожен слаженным усилиями бесстрашных защитников.

Именно в этом месте находится крепость-монастырь Ультрамаринов, благородных защитников человечества, храбро сражающихся со всеми ужасами, которые вселенная щедро сыпет на людей.

Сотни тысяч паломников приходили сюда, дабы взглянуть на одного из последних живых и верных Империуму примархов.

Десять тысяч лет в этом месте, в тронном зале ничего не менялось, оставаясь полностью неизменным. Но в этот день