Жена Уорвика - Розалинда Лейкер

– Кто разливал чай и эль рабочим, пока я спала? Кто именно?

– Нед и два мальчика. Некоторые мужчины помогали им.

– А что… что сказал Дэниэл?

– Боюсь, он был не очень доволен, – смутилась Жасси.

Кейт догадалась, что она выразилась очень сдержанно, и поняла, что ей в ближайшее время снова придется столкнуться с гневом и раздражением Дэниэла. Она выпила вторую чашку шоколада, чтобы подкрепить силы перед предстоящим тяжелым испытанием, и решила, не откладывая, пойти в офис, чтобы закрыть вопрос.

В это время Дэниэл, сидя на лошади на верховой тропе в глубине лесов, окружавших Рэдклифф-Холл, ожидал Клодину, которая каждое утро совершала одинокие прогулки вдоль холмов. Он увидел ее раньше, чем она его. Ее медового цвета амазонка мелькала среди стволов деревьев, и он поскакал навстречу. Губы Клодины изогнулись в насмешливой улыбке.

– Ба! Торжествующий герой! Вы и ваши знакомые боксеры быстро отпустили грехи тем, кто пытался уничтожить ваше имущество.

– Ваше предупреждение пришло очень вовремя!

– Предупреждение? Какое предупреждение?

Выражение притворной наивности на ее лице таило в себе насмешку.

– Никто нас здесь не услышит. Не бойтесь признаться и своем благородном поступке, – попросил он, развернул лошадь и поехал с ней рядом.

Она показала в улыбке свои маленькие белые зубки.

– Я делаю только то, что мне выгодно. Мне доставляет удовольствие наблюдать, как разрастается Истхэмптон. В отличие от Александра и его друзей я приветствую его развитие. Маррелтон безобразный старый город, он никогда не привлекал меня, я с нетерпением жду появления новых магазинов в Истхэмптоне, театра и концертного зала. Если вы построите себе неплохой дом, я не удержусь от соблазна нанести вам визит.

– Я собираюсь построить себе самый прекрасный дом на всем юге Англии.

Впервые Дэниэл упомянул, что планирует что-то лично для себя. И хоть все остальные знали о его намерениях, он редко говорил об этом, осознавая, что еще очень нескоро сможет начать строительство. Но мысленно он уже запланировал каждую комнату. Не проходило и дня без того, чтобы он не представлял на зеленом холме среди великолепных деревьев свой будущий дом.

– И где будет располагаться ваш дом? Около купальных машин мистера Брауна?

Временами он страстно желал ударить ее за эту провоцирующую надменность. Его лицо напряглось, на щеках выступили скулы.

– Нет. Данная честь выпала холму, возвышающемуся над Истхэмптоном.

Выбор Дэниэла произвел на нее впечатление, что она и показала, вскинув брови.

– У вас хороший вкус, сэр, – снисходительно заметила она. – Мне остается надеяться, что все пройдет согласно вашим замыслам.

Его усмешка выглядела такой же безрадостной, как и ее улыбка.

– Я всегда получаю то, что хочу.

– Это легче сказать, чем сделать.

Она взмахнула хлыстом и галопом пронеслась среди деревьев вниз по склону холма. Он немедленно последовал за ней, и они помчались как ветер. Лошадь Дэниэла была сильнее, но он старался держаться с ней рядом. Они перескакивали через маленькие речки и ручейки, брали низкие каменные стены, Клодина оживленно смеялась. Они разогнали отару овец, которые разлетелись при их внезапном появлении, как семена одуванчиков на ветру. Остановившись около заброшенной ветряной мельницы, откуда открывался великолепный вид во всех направлениях, они дали лошадям передохнуть. Клодина спешилась, сбросила шляпу и упала в густую траву.

Он лег с ней рядом, обхватил за тонкую талию и прижался к ее губам. Они целовались бурно и неистово, но когда он начал расстегивать пуговицы ее жакета, пытаясь добраться до нежной кожи, она изо всех сил оттолкнула его и вскочила на ноги. Прислонившись к древним камням мельницы и задыхаясь от возбуждения, она начала быстро застегивать жакет дрожащими пальцами.

– Нет, – выдохнула Клодина. – Я уже говорила вам раньше. Нет!

Дэниэл медленно пошел к ней, вытянув руки, чтобы перекрыть ей возможность убежать. Ветер играл его темными волосами, глаза весело блестели.

– Никто здесь не услышит ваших криков.

– Вы не осмелитесь!

– Это звучит как вызов!

Уорвик неумолимо приближался к ней, и она по-настоящему испугалась. Ей потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы вырваться из его объятий, из его сильных рук, ищущих нежные пальцы. Ее тело откликалось на каждую его ласку. Если он снова поцелует ее, она уже не сможет ему отказать. Дикий, опасный огонь внизу ее живота, который загорался каждый раз, когда она видела Дэниэла или слышала его голос, снова вспыхнет и поглотит ее своим пламенем. И как она после этого выйдет замуж за нежного, тихого Лионела, который смотрел на нее без страсти и читал ей любовные поэмы, написанные другими мужчинами, когда хотел выразить свою преданность? Порой Клодина думала, что остановила свой выбор на Лионеле, потому что он был полной противоположностью Дэниэлу и она искала в нем убежище и защиту.

Дэниэл подошел и встал между ней и лошадьми.

– Нет! – вновь воскликнула она, увернулась, выскользнула из его рук и побежала вниз по склону холма.

Неожиданно ее нога попала в кроличью нору. Девушка упала и покатилась, пока не оказалась в самом низу холма лицом в траве. Уорвик последовал за ней и остановился рядом. Клодина с вызовом посмотрела через плечо и увидела его высокий, темный силуэт, загораживающий облачное небо. Он стоял, уперев кулаки в бедра, и разглядывал ее, уверенный в своей власти. Когда он присел рядом, она вскрикнула и хотела откатиться от него, но Дэниэл схватил ее за руку.

– Вы боитесь саму себя. Вы и я желаем друг друга с того самого момента, когда я поставил ногу на подножку вашего экипажа и предложил вам знамя. Я овладею вами, это так же неизбежно, как смена дня и ночи. Я не стану насиловать вас, хотя меня и забавляет смотреть, как вы робеете, отказывая мне. Вы придете ко мне по своей собственной воле. Выходите за меня замуж, Клодина.

Все борющиеся в ней эмоции отразились на ее лице. Она хотела плюнуть в него, закричать, унизить, но всю любовь и ненависть к нему затопила бурная волна необъяснимой и непреодолимой страсти, которой она не могла сопротивляться. Она знала, что тонет, гибнет, и нашла в себе силы только на один истинно женский протест, полностью противоречивший обычной силе ее характера.

– Я помолвлена с Лионелом и не могу выйти за вас замуж. Александр никогда не позволит этого.

– Мы сбежим. Когда узел будет завязан, никто не сможет разлучить нас.

– Где? Когда? – спросила она и горячо прижалась к нему, забыв про гордость; он поднял ее на ноги и обнял.

– Сегодня я поеду в Маррелтон, добьюсь разрешения на брак и все устрою. Завтра мы обвенчаемся в церкви Святого Кутберта, в любой час, когда вы сможете приехать, не вызывая подозрений и преследования. Вы сможете это устроить?