Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - Владимир Чиков

Первую встречу с представителем Центра планировалась провести через месяц в Берне у кинотеатра «Корсо», а вторую, запасную, — в ресторане «Курхауз». Резервные места встреч в Риме были определены у памятника Мацини, в музее «Галерея Боргеза», в парке Вилла Глори у кинотеатра «Эксельсиор» и на площади «Пьяцца Венеция». Опознавательным признаком для выходящих на связь с Максом должна стать книга с вложенной в нее газетой, а паролем — слова: «Скажите, как мне проехать или выйти на площадь «Ромуло и Ремо». Ответ: «К сожалению, я не знаю где находится эта площадь «Ромуло и Ремо». Я — приезжий».

Непосредственную связь с Центром разведчик-нелегал должен поддерживать через венскую резидентуру.

Отдельно была доложена генералу Федотову дислокация мест закладки тайников в Риме, их описание и подходы к ним. Окинув взглядом согласованную и уже подписанную римским резидентом Мартыном[90] дислокацию, генерал отложил ее в сторону и начал читать другой документ:

«Легенда-биография Макса:

Теодоро Бонефиль Кастро, 1913 г. рождения, гражданин Коста-Рики, с 1925 года безвыездно проживал в Чили, где занимался коммерческой деятельностью. В 1945 году переехал в Бразилию и через некоторое время по турпутевке отправился в Уругвай. Там он познакомился с Инелией Идалиной дель Пуэрто Невес. Впоследствии женился на ней. Через год у них родился в Бразилии сын, но через четыре месяца умер от порока сердца. Чтобы забыться от постигшего их горя, решили переменить обстановку ив 1947 году выехали во Францию. Там они задержались надолго из-за болезни жены, что подтверждалось соответствующими медицинскими документами. Врачи Клермон-Феррона рекомендовали супруге лечение в Швейцарии. Через некоторое время выехали оттуда в Рим, чтобы исповедоваться у престола святого Петра.

Поскольку средиземноморский климат оказался более благоприятным для здоровья Луизы, они решили остаться в Италии на более длительный срок и открытъ там собственное дело…»

Не дочитав до конца легенду-биографию, генерал Федотов откинулся на спинку кресла и, посмотрев на Короткова, спросил:

— А почему вы не приложили сразу и характеристику на Луизу?

— Мы доложим ее вам через два дня. На сей раз ее напишет не кабинетный оперработник, а тот, кто будет работать с ней «в поле» и постоянно находиться около нее.

— Это вы правильно решили, — согласился генерал Федотов и, взяв из чернильницы ручку, наклонился над столом.

Ровным, аккуратным почерком он вывел в правом верхнем углу первого листа слово «Утверждаю». Подчеркнув это, генерал расписался и, посмотрев на часы, поставил дату «16.05.49 г.» и сказал:

— Сейчас я должен идти на совещание к Вышинскому[91]. План-задание и тезисы к инструктажу нелегалов оставляю у себя. Верну их вам, когда принесете мне характеристику на Луизу. Все, вы свободны…

* * *

Подготовив характеристику на жену, Макс полагал, что теперь им будет дан зеленый свет для выезда за кордон. Но не тут-то было: совершенно неожиданно ему предложили подготовить для газеты «Правда» статьи о политической обстановке в странах Латинской Америки и заговоре генерала Хуана Перона в Аргентине.

Видя, с какой большой неохотой Макс взялся за разработку этих тем, Луиза, которая длительное время ничего не знала о судьбе своей матери, сестер и брата, тоже села за стол и начала писать письмо в Мексику:

«Здравствуйте, мои милые и дорогие мама Рафаэла, сестрицы и брат!

Сообщаю, что я жива и здорова. И потому вы не должны беспокоиться обо мне. Как всегда, много работаю, а в свободное время хожу в кино, на концерты и в театр. Очень сожалею, что мы не можем вместе насладиться таким удовольствием.

Всегда вспоминаю вас с большой любовью, особенно много думаю о тебе, мама, и обо всем том, что ты сделала для нас. Для меня было бы радостью хоть чем-то отплатитъ тебе за все твои заботы о нас. Уверена, что такой день когда-нибудь настанет. А еще: если у видишь мою тетю, передай ей, что она всегда у меня в памяти и что ее советы и указания сослужили мне добрую пользу. Большой ей привет, а также дяде Хосе и всем племянникам. И, конечно же, мои самые лучшие пожелания всем родным сестрам и брату. Обними их, мама, за меня, а для тебя, моя родимая, по-прежнему остается вся моя любовь. Я всегда думала, вспоминала, вспоминаю и буду думать о тебе.

Муж передает всем огромный привет. Обнимаю и целую вас с любовью.

30.06.49 г.».

* * *

В течение всей недели Макс по просьбе заместителя начальника отдела Сергея Лузанова готовил для главной газеты страны статью о политической обстановке в Латинской Америке. Она была подготовлена под названием «Тришкин кафтан» за подписью: Иосиф Лаврецкий.

Под этим же псевдонимом он подготовил и вторую заказную статью для «Правды»:

«Заговоры генерала Перона.

За десять лет работы в Аргентине мне известны около двадцати пероновских заговоров — в среднем по два в один год. С десяток, из них генерал сам организовал против себя, остальные сделали его агенты-провокаторы. А однажды генерал даже сам себя посадил в тюрьму, чтобы набить цену в глазах общественности.

Сейчас у Лерона целая армия полицейских — сорок тысяч человек, поэтому он спит пока спокойно. И все же он будет убит или повешен[92], как Муссолини в Италии, вверх ногами или сожжен заживо. Но это будет только на руку США. Лерон — опасный тип. Американцы по сей день не доверяют ему, он для них непримиримый враг, хотя в ООН всегда поддерживал США. Но это лишь потому, что аргентинский диктатор — большой прохвост и плут. Своей хитростью он надеется усыпить бдительность США и получить от них поддержку, в которой он очень нуждается.

Республиканцы США могут, конечно, пойти на союз с Пероном, но этот союз подорвет их престиж среди соотечественников настолько сильно, что у очередного заговора в Аргентине будут хорошие шансы свернуть генералу шею…»