Рублевый передоз - Алексей Макеев

– В мирной обстановке, – шутливым тоном ответил Крячко. – Сторонам удалось прийти к консенсусу, что дало положительные результаты.

– Так он виновен или нет? – обращаясь к Гурову, переспросил следователь.

– А вы как думаете? – подзадорил его Крячко. – Вам ведь решать, отпускать подозреваемого из-под стражи или продлить заключение. Сейчас его судьба в ваших руках. Решайте, время не терпит. Адвокат уже составляет жалобу на неправомочные действия следствия. Как знать, вполне вероятно, что это дело для вас станет и первым, и последним одновременно.

– Товарищ полковник! – взмолился Егоров. – Сколько можно насмехаться? Неужели нельзя просто ответить на простой вопрос?

– Можно и просто, – согласился Крячко. – Но скучно.

– Заборин непричастен к убийству Штейна, – прервал их диалог Гуров. – На момент совершения убийства у подозреваемого нет алиби, но то состояние, в котором он покидал ресторан, само по себе является алиби.

– Как это? – не понял Егоров.

– А так, товарищ молодой следователь, – подхватил Крячко. – Подозреваемый ваш был пьян в зюзю, когда официанты сажали его в такси. Вы же сами видели, с какой точностью и хладнокровием было совершено убийство. Мог такое совершить абсолютно пьяный человек?

– Не мог, – согласился Егоров.

– Вот и я о том же. Почаще включай клеточки серого вещества, данного тебе от природы, и вовек не облажаешься, – назидательно произнес Стас.

– Так я должен его выпустить? – на всякий случай уточнил Егоров.

– А еще неплохо бы извиниться. Все-таки он шестьдесят часов в камере по вашей милости провел. И не тушуйтесь, Егоров. В нашем деле уметь извиняться – большой плюс.

– Спасибо вам за помощь, – поблагодарил Егоров Гурова.

– Это наша работа, молодой человек, – шутливо пожимая плечами, снова ответил за напарника Крячко. – Будет желание, заходите. Примем как родного.

– Непременно зайду, – пообещал Егоров и припустил по коридору, спеша обрадовать задержанного.

– Никакой благодарности от этой молодежи, – проворчал Станислав. – Я тут перед ним распинаюсь, по полочкам все ему раскладываю, а спасибо тебе, Гуров. Где справедливость, я вас спрашиваю?

– Поменьше ерничай, дождешься и благодарности, – засмеялся Лев.

– Да ведь скучно так жить, одни ведь убийства кругом. Надо же обстановку разрядить.

– Поехали в отдел, разряжатель, тебя архив дожидается, – подтолкнул Стаса к выходу Лев.

Только к семи часам вечера Гуров смог вернуться в свой рабочий кабинет. До этого он успел сделать немало дел. В первую очередь съездил в ресторан, в котором в последний вечер ужинал Штейн, и, пообщавшись с официантами, выяснил, что из ресторана Штейн ушел пешком. От такси отказался, заявив, что желает прогуляться перед сном. Он был абсолютно трезв и в приподнятом настроении. Видимо, доставлять людям неприятности ему было приятно, другого объяснения Гуров не видел. Выйдя из ресторана, он решил повторить прогулку Штейна. Дорога заняла ровно сорок пять минут. Теперь по времени все сходилось. Заодно он в очередной раз убедился, что, будь на уме у преступника исключительно убийство, ему совершенно ни к чему было устраивать такие сложности с проникновением в квартиру, достаточно было выследить Штейна у ресторана и пройтись за ним до парка, который тот пересекал в ночь убийства. Парк не был совсем уж запущенным, но и многолюдным его назвать трудно. Темных, защищенных от посторонних глаз уголков в нем хоть отбавляй.

Затем Гуров попытался связаться с владельцем второго пентхауса. Телефон оказался недоступен. Пришлось отложить беседу до его возвращения. Конечно, найди вызванный Егоровым криминалист Володя хоть какие-то доказательства того, что убийца проник в дом именно этим путем, Гуров мог бы задействовать более серьезные каналы и отыскать владельца пентхауса уже сегодня, но доказательств не было. Напротив, все говорило за то, что пожарным ходом долгое время никто не пользовался. Связался Лев и с Дмитрием, официальным консьержем второго крыла. Дмитрий оказался не настолько суеверным, как его родственница. Он охотно ответил на все вопросы полковника, правда, полезной информации в этих вопросах не оказалось.

После этого Гуров проехался по журналистам, особо рьяно муссировавшим тему ритуального убийства. Его целью было выяснить, откуда произошла утечка информации, и не сам ли убийца «слил» ее журналистам. Эта версия рассыпалась на третьем визите. Журналист со смешным псевдонимом «Светящийся» выдал источник информации. Им оказалась та самая старушка, консьержка, заменяющая своего внука в его отсутствие. Ей же, в свою очередь, полный отчет предоставил не кто иной, как Иван Сергеевич. Он, естественно, действовал исключительно в интересах жильцов дома. Пытался предупредить Антонину Егоровну, чтобы та более внимательно относилась ко всем, кто входит и выходит в ее части здания. Она же простодушно выложила информацию пронырливым журналистам.

Тогда Гуров решил вернуться в Главк и приступить к отработке связей Штейна. Он озадачил капитана Жаворонкова из информотдела, приказав собрать сведения на Штейна, начиная с детсадовской скамьи. Только убедившись, что работа у Жаворонкова пошла полным ходом, Лев наконец прошел в свой кабинет.

Все это время полковник Крячко сидел в архиве, координируя работу трех помощников. Как только помощники натыкались на дело, хоть отдаленно похожее на штейновское, они тут же выкладывали данные перед ним, а он, в свою очередь, начинал изучать детали. Работа шла споро, но положительных результатов не давала. Стрелки часов приблизились к четверти восьмого, когда Крячко наткнулся на что-то стоящее. Он распечатал все, что было в архиве по выделенному делу, и помчался к Гурову.

– Вот, Лева, я все-таки это сделал, – радостно потрясая бумагами, ворвался в кабинет Стас. – Дело точь-в-точь как наше. Приготовься слушать и хвалить более удачливого коллегу.

– Не шуми, Стас, голова раскалывается, – поморщился Гуров. – Давай сюда бумаги, сам полистаю. А ты пока чайку попей, после трудов праведных это весьма приятный процесс.

Он взял распечатку из рук Крячко и начал читать вслух:

– Дело новосибирского убийцы. Известный музыкант-тромбонист, лауреат Всесоюзной премии, популярный деятель искусств был убит в своем доме недалеко от Березовой рощи, на правом берегу реки Оби. Дело отнесено к разряду ритуальных убийств. Тело нашли распростертым на полу гостиной. Смерть наступила в результате удушения тонким предметом, типа, нейлонового шнура. Руки и ноги жертвы были прибиты к полу, глазные яблоки отсутствовали. На лобной части тела был обнаружен лист бумаги с изображением каббалистического знака, именуемого в оккультных кругах «сердцеграмма» – графическое изображение сердца, переходящее в треугольник, пронзающий сердце. В современных сектах и сатанинских группах используется крайне редко. Символ предназначен для пропаганды противоположности любви-ненависти.

– Вот видишь, и у нас точно такая же, – вклинился в чтение Крячко. – И ноги-руки так же к полу прибиты, и удавка совпадает.