Роман с вампиром - Вика Варлей

– На западном фронте без перемен! Заключать договор пока рано. А вот съездить туда можно, – ответил за обоих Мухин.

– А ты что думаешь? – вопрос был адресован Вике.

– Я согласна, – к словам она пожала плечом и склонила голову, поправляя прядь с медным отливом волос за ухо.

Ворон подскочил от негодования:

– Хватит тут выделываться! Я по делу спрашиваю. Мне нужно твое мнение, а не Мухина! Ясно? Тебя Мухин смущает?

– Нет.

– Тогда чего молчишь?

– Я не молчу. Я согласилась.

– Ага! А то я не вижу! Давно ли в тихушницу превратилась? Уволю, если еще хоть секунду молчать будешь! Повторяю, тебя Мухин смущает?

Колесникова перевела взгляд на директора. Тот, немного поежившись, сообщил:

– У нас есть некоторые разногласия.

– Я в курсе, что вы как два барана уперлись. То одна шпильки в задницу вставляет, то другой! В чем дело? Что не поделили? Что не нравится? А прощать вы друг друга не пробовали?

Вика поняла, что сейчас нужно раскрывать все карты, иначе поезд уйдет и никогда больше не вернется. Тем более, что директор здесь и отпираться не станет. Она неуверенно кашлянула и тихо начала:

– Михаил Федотович думает, что я мечу на его место. Лезу вперед с инициативой во вред ему.

– Ты что, обалдела?

– Он сам мне это говорил! Сказал, что прыгаю через его голову, обращаясь к Вам. Велел заткнуться и не высовываться.

Немало удивленный взгляд Вадима неуловимо менялся, наполняясь все больше мальчишеским весельем. Он взглянул на соседа:

– Правда, что ли? Это что это ты тут за моей спиной распоряжаешься? А? Обалдеть!!!

– А что ты хочешь? Наверняка, она про меня кучу гадостей наговорила!

– Ни слова! И ни разу не просила сделать ее директором. На хрен ей это надо?

У Вики сразу отлегло от сердца. Хоть один вменяемый нашелся! Расслабленно откинулась на подушки.

– Значит, я не понял! – угрюмо выдавил из себя Мухин. На его лице застыла сердитая мина.

– На мировую пойдешь? – тон хозяина прозвучал угрожающе.

– Да. Только у меня вопрос к Колесниковой. Зачем она конфликтует с остальными подчиненными?

Девушка ошарашено уставилась на директора, ее глаза превратились в два огромных блюдечка. Тот продолжал:

– Чего смотришь? Сегодня Ирину до слез довела, ведь! Сказала, что ее название для дома – полная ерунда!

Колесникова начала судорожно вспоминать то, что было утром. Нервно дернулась.

– Мы просто болтали. Ни о каких слезах и речи быть не может! Смеялись над светлячком, который рекламщики прислали, – у того усы больно короткие были. Словно их подпалили. И факел в руке! – Перед глазами вновь всплыла забавная утренняя картинка и автоматически появилась улыбка.

– Ты такая специалистка в рекламе и живописи? – жестко уточнил Вадим.

С лица Вики, задетой за живое его тоном, улыбка тут же сползла. Она еле слышно пискнула:

– Нет.

– Вот и не лезь! Она же не обсуждает твои расчеты и бизнес – планы!

– Не обсуждает, – помертвев, согласилась та.

– Свободна!

«Time to say Good-bye!», – пропела оперная дива в голове, и девушка, словно ужаленная, выскочила из кабинета.

«Стоит разобраться! Неужели Ирина и правда обиделась? Ох, уж эта моя прямолинейность! Никогда фраз не выбираю!» Терзаемая чувством вины, продолжая обижаться на Мухина, заглянула в его кабинет. Там в гордом одиночестве восседала, зарывшись в Интернете, Любка. Худенькая, молоденькая и симпатичная родственница хозяина. По совместительству – менеджер.

– А Ирка вышла, – басисто сообщила она, – наверное, пожрать купить вниз пошла!

– Давно?

– Часа два как!

«Как раз тогда мы с ней и болтали! Неужели и правда так расстроилась, что два часа где-то пропадает, приходя в себя?» Колесникова еще раз прокрутила все, что говорила раньше, но не нашла ничего обидного в своих словах. Растерянно вздохнула. Ну, а вдруг, чего-то просто не помнит? Не выдержав, на лифте поплыла вниз и столкнулась нос к носу с Ириной. Ты шла ей навстречу довольной медлительной походкой, таща в обеих руках по огромному пакету продуктов. Увидев сотрудницу, весело хмыкнула:

– Ты в магазин? Там еще осталось!

В ее полное моложавое лицо внимательно вглядывались настойчивые карие глаза, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки недавних слез. Ничего не вышло.

– Ты плакала? – без обиняков выпалила Вика.

– Я?!

Округлившиеся глаза говорили лучше банальных фраз.

– Мухин сказал, что я тебя довела до истерики своей критикой!

– Да он пошутил! Ты что! Смеешься? Он сам, знаешь, как меня за слоган отругал? И за недоделанного насекомого тоже!

«Вот урод! Ну, ладно! Попомнишь! Я тебя выведу на чистую воду! Чтоб не повадно было!»

– Ты меня извини, если что не так, – выдавила все же из себя финансовый директор.

– Да, Бог с тобой! Ты о чем?

– Ладно, проехали! – скривилась девушка и вместе с Ириной зашла в лифт.

– Там не твоя стоит? – кивнула женщина в сторону сверкающей и переливающейся в свете софитов красной «Мазды», украшенной огромным бантом и вертящейся на таком же глянцевом постаменте.

– Если бы!

Говорить больше ни о чем не хотелось, – слишком вымотала недавняя беседа с Вадимом. Хорошо, если тот уедет с Мухиным, который так из-за этого переживает. Да, она только счастлива будет!

Следующим утром Вика будто бы случайно заглянула к шефу. На ее счастье, в кабинете оказались лишь Вадим и директор. Пора действовать! Она поздоровалась, расплылась в смущенной улыбке хозяину, заметившему, что она прекрасно выглядит и решительно сообщила:

– Я вчера разговаривала с Ириной. Она и не думала плакать! Наоборот!

Мухин смутился, опустил взгляд в пол.

Девушка продолжала:

– Сказала, что Вы ее сами отругали!

Хозяин тут же стрельнул взглядом, оценивая вид безуспешно съежившегося за маленьким компьютером большого директора. Затем примирительно улыбнулся, выпустив наружу легкую порцию сигаретного дыма и очарования:

– Это же было вчера! До того, как вы помирились и все выяснили! Мухин так больше не будет! Правда, Мухин?

Колесниковы, оправившись немного от пережитого, стали понимать, что внешний мир, казавшийся до этого незыблемым и надежным, на их глазах начал рушиться, и чем дальше, тем быстрее. Занятые устройством старшей дочери, они пропустили первые ласточки, говорящие о том, что скоро грядут изменения, и что эти изменения будут напоминать впоследствии катастрофу.